Фрейд утверждал, что условия, сформировавшие базовые паттерны поведения Леонардо, относились к комбинации ранних стадий психосексуального развития и к ряду событий, которые вызвали слишком сильное замешательство или боль чтобы их сознательно вспоминать. Фрейд писал:
“О любознательности маленьких детей свидетельствует их неустанное желание задавать вопросы, загадочные для взрослого, пока тот не поймет, что все эти вопросы — только околичности и что они не могут закончиться, поскольку ребенок хочет заменить ими только один, так и незаданный вопрос. …многие, быть может, большинство, во всяком случае, наиболее одаренные дети в возрасте примерно трех лет переживают период, который позволительно назвать периодом сексуального инфантильного исследования. Насколько мы знаем, любознательность пробуждается у детей в этом возрасте не самопроизвольно, а под впечатлением одного важного события…”
Согласно Фрейду, причина, по которой жизнь Леонардо да Винчи была посвящена исследованию в противоположность к осуществлению, заключалась в замещении того, что ему на самом деле хотелось или необходимо было исследовать, но он считал, что должен подавлять эти стремления. Интенсивность подобного любопытства “пробудилась под впечатлением одного важного события” — травмирующего отрыва от родной матери.
Фрейд отмечает: “говорят, что все великие люди неизбежно сохраняют нечто инфантильное”, и ссылается на страсть Леонардо к конструированию сложных механических игрушек как на еще одно доказательство того, что он на самом деле сохранил необычно много детского любопытства. Фрейд утверждал:
“Великий Леонардо вообще всю жизнь был во многих отношениях ребенком… Он играл, даже будучи взрослым, и из-за этого казался иногда своим современникам зловещим и непонятным”.
В понимании Фрейда, Леонардо да Винчи испытал фиксацию в определенный момент своей жизни из-за того, что травмирующая ситуация с его родными родителями в некоторый критический момент жизни воспрепятствовала его развитию. Поскольку не “было доведено до конца нормальным образом”, Фрейд заключил, что страсть Леонардо к исследованиям явилась “замещением того, что не было осуществлено”. По Фрейду,“его жажда знаний была направлена на внешний мир и почти не подпустила его к исследованию душевной жизни людей”.
Таким образом, Фрейд заключает, что исследования Леонардо явились в основном результатом постоянного проигрывания паттерна, с помощью которого он научился справляться с прерыванием своего детского сексуального любопытства; паттерна, который он применял в новых и новых ситуациях, чтобы избежать замешательства и боли прошлого. Выразим эту мысль словами Фрейда:
Если период инфантильного сексуального исследования заканчивается в результате сильного сексуального вытеснения, в дальнейшем развитии жажды исследования, связанном с предшествующими сексуальными интересами, выделяются три различных возможности.