Мне очень приятно слышать это рассуждение, но я не могу счесть дело решенным, поскольку вынужден возразить: ваше определение можно было бы признать верным, если бы я знал, что свет, воспринимаемый наблюдателем в пунктеМдвижется отАдоМс той же скоростью, что и отВдоМ. А это исследование можно провести только в том случае, если в нашем распоряжении будут средства измерения времени. Таким образом, мы движемся по логическому кругу.
Подумав еще немного, вы смерите меня презрительным взглядом и изречете: “Я выдвинул мое предыдущее определение, потому что в действительности в нем ничего не говорится о свете. Речь идет об одновременности, и только, и в каждом реальном случае правота концепции доказывается эмпирически. Этому требованию мое определение, несомненно, отвечает”. То, что свету потребуется то же самое время, чтобы пересечь путь отАдоМи отВдоМ, в действительности не имеет никакого отношения к физической природе света, это лишь условие, которое я волен упомянуть или нет в своем определении одновременности”.
Чтобы продемонстрировать, что события происходят одновременно, нам нужно предположить, что существует способ измерения времени одновременно происходящих событий. Для того чтобы разорвать этот логический порочный круг, мы должны условиться, что “одновременно” значит, что наблюдатель видит два равноудаленных события, происходящими одновременно относительно срединной точкиМ.
Эйнштейн продолжает “комбинаторную игру”:
“До сих пор мы отталкивались от особого тела отсчета, которое определили как “железнодорожная насыпь”. Представим себе очень длинный состав, движущийся по рельсам с постоянной скоростьюVи в указанном на рисунке направлении. Люди, путешествующие на поезде, считают его твердой точкой отсчета; все события вокруг происходят относительно него. Определение одновременности применимо к поезду так же, как и к железнодорожной насыпи. Совершенно естественно возникает следующий вопрос:
Два события (например, те же удары молнии в точкеАи точкеВ) происходят одновременно относительно поезда так же, как и относительно полотна железной дороги? Нам предстоит непосредственно продемонстрировать негативный ответ.
Говоря, что молния ударяет вАиВодновременно относительно насыпи, мы имеем в виду следующее: лучи света от ударов молнии испускаются в точкиАиВ, встречаются посередине расстоянияАaВв точкеМI.Но событияАиВтакже соотносятся с положением этих точекАиВна поезде. ПустьМIбудет посередине расстоянияАaВна железнодорожном составе. Как только сверкнули вспышки света (смотрим с насыпи), точкаМIестественно совпадает сМна полотне, ноМIдвижется вместе с поездом. Если наблюдатель, сидящий в точкеМIне будет двигаться с той же скоростью, что и поезд, он останется наМ, и световые лучи от молний в точкеАи точкеВдостигнут его одновременно; они встретятся как раз там, где он расположился. А в действительности, он спешит по направлению к лучуВ, уносясь прочь от лучаА. Следовательно, наблюдатель увидит луч света, исходящий отВ, раньше, чем отА. Наблюдающие за грозой изнутри поезда заключат, что вспышкаВпроизошла раньше, чемА”.
И, как это было с концепцией пространства, Эйнштейн находит точку, в которой одежды старых предположений разрываются: основываясь на определении “одновременности”, те же самые события не выглядят таковыми с позиций движущегося и неподвижного наблюдателя. Все не так просто, как считалось прежде.