Р.Д:. Хорошо, значит, оно просто раздражает. Тогда у меня есть вопрос: как вы определяете, что оно вас раздражает?
Л:. Потому что я не испытываю чувства, что мне хорошо.
Р.Д:. Одно пояснение: Если у вас возникает нехорошее ощущение, как вы определяете, что оно "нехорошее"?
(Обращаясь к аудитории): То, что одни называют страхом, другие определяют как волнение. Однажды я проводил такое же занятие с женщиной, которая испытывала чувство, почему-то всегда называемое ею отчаянием. Затем она начала обращаться к нему чаще и постаралась рассмотреть пристальнее. Как выяснилось, то, чем оно в действительности являлось, можно охарактеризовать как состояние на грани открытия. По сути своей, это не было отчаянием: фактически это была готовность совершить большой скачок. Реакция на него была основана на том, каким образом она сопоставляла его с другими репрезентациями в молекуле.
Л:. Когда вы спросили меня, есть ли здесь какая-нибудь связь со страхом... Когда я испытываю сильный страх, у меня возникает то же самое впечатление.
Р.Д:. Поэтому я бы хотел, чтобы вы вернулись к этому чувству самому по себе и прежде всего выяснили, что оно вам сообщает. Если это всего лишь чувство, можете ли вы немного его сдвинуть? Если вы начали испытывать то же самое чувство и сдвинули его вверх или распространили немного вширь, останется ли оно тем же самым? Что будет происходить?
Л:. Оно становится легче.
Р.Д:. (Обращаясь к аудитории): Возникает еще один интересный момент. Если я отношусь к чувству всего лишь как чувству, тогда я могу заставить его работать на себя. Здесь уже не остается прежнего замешательства. Это именно то чувство, которое я могу использовать в своих интересах.
(Обращаясь к Линде): Что бы вы хотели получить от этого чувства?
Л:. Чтобы оно было волнением.
Р.Д.: Что вам для этого нужно сделать? Что могло бы произойти, если бы оно стало волнением? Стало бы оно легче? Сдвинулось бы дальше?
Л.: Оно бы стало более динамичным.
Р.Д.: Как бы вы это сделали? Сместили бы вы его немного дальше? Можете ли вы его немного сдвинуть так, чтобы оно стало более динамичным?
Л.: (Молчит.)
Р.Д.: Хорошо, давайте это оставим на время.
(Обращаясь к аудитории): Вот что мы проделали: взяли чувство само по себе, подстроились к нему и начали его изменять.
Это не "нехорошее" чувство - это просто чувство. Что оно вам сообщает? Что ему следует сделать, чтобы работать на вас больше?
(Обращаясь к Линде): Давайте в этом месте перейдем к словам.
Присутствуют ли там какие-нибудь особенные слова? Много их или мало?
Л.: Это внутренний диалог.
Р.Д.: Это ваш голос? Никого больше, только вы?
Л.: Там есть и другие голоса, но прежде всего там мой голос.
Р.Д.: Что говорит этот голос?
Л.: Он критикует.
Р.Д.: Итак, просто слушайте этот голос. Никаких чувств, никаких видимых картин. Итак, вы слышите, что он критикует, но это всего лишь голос. Каковы намерения этого голоса?
Л.: Только как голоса? Ну, если это только голос, у него нет плохих намерений.
Р.Д.: Тогда зачем он говорит все это? По привычке? Что-то, чему вас учили ваши родители?
Л.: Вероятнее всего, по привычке.