— Извини, я неточно выразился. Не американский Мельбурн, а австралийский. А Санкт-Петербург — тот, что в России. На лимузине неудобно.

Шторми согнулась пополам от смеха.

— О-о-о! Извини…

Они уже успели крепко подружиться. И расставаться очень не хотелось…

С тех пор как умер дедушка, Уиллоу все время носила волчью шапку, словно эта свирепая вещь могла защитить ее от равнодушного мира. Волчья голова из серой фланели, черные пуговицы глаз, разинутая пасть. А из пасти выглядывала наружу грустная мордочка малышки Уиллоу, чуть что прячась за оградой деревянных клыков.

Но в субботу, когда Дафна снова пришла навестить ее, Уиллоу неожиданно обрадовалась. Глаза ее вспыхнули радостью, как бывало когда-то.

— Бабушка! — воскликнула она, как только отец открыл дверь, и бросилась к Дафне, протягивая лапки.

Дафна нежно погладила по щеке сына — Хорька Раджа — и дала ему подержать коробку в обертке, разрисованной крошечными вертолетиками. Затем она поспешила навстречу внучке.

— А вот и моя маленькая Уиллоу-Ивушка!

Она подхватила внучку и, покружив ее в воздухе, подняла повыше, к самому носу. Они легонько соприкоснулись усами. Так всегда кружил ее Бакстер — и малышка всегда пищала от удовольствия.

Уиллоу примостилась у бабушки на плече.

— Где дедушка?

— Дедушка с тобой.

— Дедушка? — Уиллоу огляделась вокруг, волчья шапка повернулась влево, потом — вправо. Но дедушки нигде не было, и огонек радости угас в глазах маленькой хорьчихи.

«Как тесно они связаны!» — подумала Дафна. Она чувствовала, что муж где-то рядом. Чувствовала, с каким нетерпением он предвкушает то, что должно сейчас случиться.

— Уиллоу, — сказала она, — дедушка прислал тебе подарок.

Волчья шапка мгновенно повернулась к Дафне. Радж удивленно уставился на мать, а его жена Скай, только что вошедшая в комнату, застыла у порога.

— Радж… — Дафна протянула лапу.

Тот подошел и поставил на ковер перед дочкой коробку, перевязанную пестрыми лентами. Уиллоу посмотрела на отца и бабушку, перевела вопросительный взгляд на маму и обернулась — а вдруг дедушка прячется у нее за спиной?

На мгновение она замерла, будто и впрямь увидела перед собой крапчатую дедушкину маску, увидела, как он подмигивает, услышала его голос: «Давай же, Уиллоу! Открывай!» Она нерешительно повернулась к подарку.

Крепко обняв сверток, она развязала ленты, осторожно развернула бумагу и приподняла крышку. Она заглянула внутрь — и потрясенно застыла. Еще раз бросив взгляд на Дафну, она очень осторожно погрузила в коробку обе лапы и извлекла подарок: старый пушистый летный шлем, весь в масляных пятнах, и подвешенные к нему на ремне очки.

— Деда… — прошептала она так тихо, что никто не услышал.

Уиллоу сорвала с головы волчью шапку и швырнула ее на пол.

Не дожидаясь помощи, она самостоятельно надела шлем и сдвинула очки на лоб таким же залихватским жестом, как это делал Бакстер, сажая вертолет на лужайку за домом.

— Спасибо, бабуля!

С этими словами Уиллоу подняла лапу и опустила очки на глаза.

— Ох…

Она разинула ротик.

Она затаила дыхание.

И мордочка ее расплылась в улыбке.

— Дук-дук-дук!— сказала она. — Дедушка!!!Дук-дук-дук!