Спенс вернулся с заваренной ручкой. Новая рукоятка была из хорошего металла, так что выдержала бы вес целого самолета.
– Эта должна со своей работой справиться, – сказал он. – Давай еще раз попробуем.
Двигатель сразу же запустился, и он для проверки поднялся в воздух. Когда через десять минут он вернулся, у всасывающего патрубка были мельчайшие брызги масла.
– Ну и ну! – сказал он. – Все-таки я избавлюсь от этого масла.
– Спенс, это же патрубок! То, о чем ты говоришь, – это масляный туман. Немногих я знаю странствующих пилотов, которые бы беспокоились по поводу масляного тумана в двигателях их самолетов. Здесь нас волнует, чтобы крылья были в порядке и не отвалились, понимаешь?
– Хорошо. Но все-таки мне это не нравится в моем новом Тревлэйре.
Спенс взял следующих двух пассажиров – мужчину и его сынишку. Он усадил их, пристегнул ремнями, потом опустил свои летные очки, нажал на газ, и самолет побежал по траве, готовясь взлететь. Я обернулся к Стью.
– Здорово, когда кто-то другой работает, так что мы… – пораженный, я оборвал фразу на полуслове.
Двигатель Тревлэйра заглох на взлете.
– О, нет!
Сегодня явно не наш день, подумал я в сотую долю секунды.
Большой самолет спланировал и приземлился на траву, беззвучно покатившись к дальнему концу полосы. Двигатель заглох почти сразу, поэтому посадка вышла быстрой и безопасной.
Еще через мгновение мотор снова ровно затарахтел, но Спенс еще раз взлетать не стал. Он порулил назад, к нам.
– Интересно, что обо всем этом подумают пассажиры, – сказал Стью, чуть улыбнувшись.
Самолет подкатил, и я открыл дверцу их кабины.
– Коротковат получился полет? – спросил я спокойно.
Если бы мне довелось сидеть на их месте, когда заглох двигатель, я пришел бы в ужас.
– Да нет, не коротковат, только вот поднялись не очень высоко, – ответил мужчина, помогая сыну выбраться из кабины на землю.
Это он хорошо сказал, я почувствовал к нему уважение.
– Может хотите покататься в Корабле Номер Один?
– Нет, спасибо. Вы этот отремонтируйте… а мы ближе к вечеру придем полетать.
Я углядел в этом извинение и для себя вычеркнул их из списка тех, кто когда-либо отважится стать пассажиром биплана. Они уехали, и мы занялись делом.
– Очевидно, прекратилась подача бензина, раз мотор так заглох, – сказал я.
– Грязь в топливных магистралях? – высказал предположение Спенс.
– Похоже на то. Давай поглядим.
Двигатель пылился на складах в Аризоне, и в топливном фильтре обнаружилась столовая ложка песка.
– Так или иначе, часть проблемы была в этом, – сказал Спенс. – Давай попробуем снова.
Мы попробовали еще раз, но двигатель брызгал маслом, чихал и наконец вовсе заглох.
– Как у тебя с топливом?
– Есть полбака. – Он о чем-то подумал и снова заглушил двигатель. Тот работал прекрасно. – Центральный бак, – пояснил он. – Все прекрасно работает, когда топливо поступает из верхнего бака.
Он поэкспериментировал, и оказалось, что пока двигатель получает топливо из большого бака, расположенного по центру верхней пары крыльев, его заглушить никак не удается.
– Вот оно в чем дело, – наконец заключил он. – Топливный горизонт не в порядке, или что-то в карбюраторе. Когда выжимаешь полный газ, ему нужно это дополнительное давление.