Шасси большого военного самолета плыли в футе над посадочной полосой в Мидленде, Техас; потом они коснулись земли. В то же мгновение левая покрышка лопнула, и самолет отбросило в направлении бровки, которая в один миг превратилась в пыль.
Время остановилось. Самолет продолжал двигаться достаточно быстро, gb.!k оторваться от земли, и я выжал газ до отказа, стараясь поднять машину в воздух.
Неправильный выбор. Скорости не достаточно для взлета.
Самолет на секунду или что-то около этого задрал нос, но это было последнее, что он смог сделать.
Под нами волновалась полынь; самолет ударился о землю и левая стойка шасси немедленно сломалась. Огромный винт взрыхлил землю, и, как только он согнулся, двигатель внутри заклинило, он заревел и разорвался внутри своего капота.
Это было так знакомо – вялотекущее время. И смотри-ка кто здесь! Мой наблюдатель, с бортовым журналом и карандашом.
Как поживаешь, приятель, давно не виделись.
Болтает с наблюдателем в то время, как самолет разваливается на куски среди полыни. Похоже, что хуже тебя пилота я не видел.
Я хорошо знал, что аварии Мустангов – это вам не обычная будничная авария самолета. Эти машины так велики, быстроходны и опасны. Они сметают все на своем пути и взрываются красочными фейерверками желтого и оранжевого пламени, как динамит, превращаясь в роковой черный дым и разлетающиеся в радиусе полмили от эпицентра болты и обломки. Пилот при этом ничего не успевает почувствовать.
Взрыв приближался ко мне со скоростью восемьдесят миль в час: Оранжевобелый клетчатый корпус дизель-генератора, находящегося в самом центре всего этого хаоса, подумал, что он сможет уцелеть во время аварии сверхскоростного самолета. И был не прав.
Еще несколько ударов о землю, и другое шасси тоже было потеряно, половина правого крыла и капот развеялись без следа. Почему я не покидаю свою тело? Во всех книгах говорится:
Меня бросило вперед на привязных ремнях, когда мы врезались, и мир потемнел в моих глазах.
Несколько секунд я ничего не видел. Полное отсутствие боли.
Очень спокойно здесь на небесах, думал я, тряся головой, распрямляясь.
Совсем не больно. Спокойное, тихое шипение: Что там может на небесах шипеть, Ричард?
Я открыл глаза и обнаружил, что небеса выглядят как списанный правительством Соединенных Штатов корпус дизель-генератора, сокрушенный обломками крушения очень большого самолета.
Происходящее доходит до него, как до жирафа.
Одну минуту! Может: это не Тот Свет? Я не мертв! Я сижу внутри того, что осталось от этой кабины, а самолет все еще не взорвался! Он собирается Р-Р-РАЗОРВАТЬСЯ через две секунды, а я сижу в нем как в ловушке: Не собираясь погибать в результате взрыва, я явно собрался сгореть!!!
Спустя десять секунд я бежал со скоростью чемпиона по спринту на двести ярдов от дымящихся обломков, которые когда-то были если не надежным, дешевым и удобным, то по крайней мере красивым самолетом. Я споткнулся и бросился лицом вниз в песок, как это делают пилоты в кино перед тем, как на экране произойдет взрыв. Лицом вниз, в ожидании удара прикрыть руками голову.
Способен передвигаться с замечательной скоростью, когда наконец до него доходит.
Полминуты. Ничего не случилось. Еще полминуты.
Я поднял голову и осторожно оглянулся.