Он хотел научить ее набирать высоту – естественно, на тот случай, если она будет лететь слишком низко при заходе на посадку. Он хотел, чтобы она знала: в небе она в безопасности и что, дав газ, она сможет набрать высоту, когда захочет.
– Отлично, командир, – сказал он. – Вы прирожденный пилот.
Затем пошло другое упражнение: ручка газа на себя, нос опускается ниже горизонта. Они снижались вместе с эшелона на эшелон.
Женщина, летевшая рядом, глянула на него из своего самолета.
Машины едва не касались друг друга в воздухе, но, что бы он ни делал, вести за нее самолет он не мог. В его распоряжении были лишьслова.
– Почти дома, – сказал он. – Мария, вы просто потрясающе управляете самолетом. Сейчас немного развернитеСесснуна меня, секунд на десять, затем верните в горизонталь.
Она нажала на кнопку связи, но ничего не сказала. Самолет накренился вправо.
– Все отлично. Я вызову диспетчерскую по другой волне, но не волнуйтесь – вас тоже буду слышать. Как захочется что-нибудь сказать, так сразу говорите. О'кей?
Она кивнула.
Форбс щелкнул тумблером, переключился на частоту диспетчерского пункта Шайенна.
– Привет, Шайенн, это Сессна 5407 Янки.
Ее номер значился на фюзеляже. Сообщать им свой не было необходимости.
– Роджер ноль семь Янки. Левый круг, полоса номер девять.
– Ноль семь Янки, полет парой, заходим на посадку в восьми милях севернее.
– Роджер ноль семь Янки. Заходите слева по ветру на девятую полосу.
– Принято, – сказал он. Что означало: принято к исполнению.
– Да, ноль семь Янки – это Сессна-182, пилот без сознания. Самолетом управляет пассажир. Я лечу рядом и помогаю ей.
Молчание.
– Повторите, ноль семь Янки. Что, вы сказали, с пилотом?
– Пилот без сознания. Управляет самолетом пассажирка.
– Роджер, можете заходить на любую полосу. Вы объявляете чрезвычайную ситуацию?
– Нет. Мы зайдем на девятую. Она справляется, но не помешает подогнать «скорую» для пилота и пожарную машину. Только пусть во время приземления они держатсязасамолетом, о'кей? Чтобы едущие рядом машины не отвлекали ее во время посадки.
– Выполняю. Роджер, мы подгоним машины, и они поедут позади самолета. Внимание! Всем экипажам зоны Шайенна: освободите трафик! Аварийная ситуация!
– Башня, она на общей связи, два-два-восемь. Я говорю с ней на этой частоте, но слышу и вас.
– Роджер ноль семь Янки. Удачи.
– Все будет в порядке. Она справляется.
Он снова переключился на частоту Юником.
– Мария, посадочная полоса слева от вас, – сказал он. – Мы заложим большой плавный поворот, чтобы стать с ней в линию. Не торопясь, спокойно, мягко. Для вас это просто.
Они сделали широкий заход на посадку, медленно выполняя плавные повороты, инструктор оставался с ней постоянно на связи.
– Почти на месте. Ручку газа на себя, дайте носу опуститься, как мы уже делали. Так, так, мягкий уход вниз. Самолеты это любят.
Она кивнула. Раз этот парень болтает о том, что самолеты что-то там, оказывается, любят, может, все, что мы делаем, вовсе не так уж опасно.
– Если нам не понравится этот заход, – сказал он, – спокойно наберем высоту и пойдем на следующий. Мы можем набирать высоту и заходить на посадку хоть весь день, если захотим. Хотя и этот заход совсем не плох. Вы умница.
Он не стал спрашивать, сколько у нее осталось топлива.