EzoBox.ruБиблиотека эзотерики

Кому-то пришлось бы принять вызов стать таким человеком, подумал он. В этом не было предопределения, не былодолженствования.Когда Линдберг начал летать, он был таким же никому не известным парнем, как все другие летчики-ученики. Ему приходилось принимать одно решение за другим, чтобы стать человеком, который своим полетом изменил мир.

Давление и температура масла – в норме. Обороты, подача топлива, температура выхлопных газов…

Линдбергу нужно было пройти каждый шаг, отношение-выбор-желание тысячи раз снова и снова, чтобы проявить триллионыимаджоновдля начала в пятьсот долларов наличными, затем овеществить их в бипланКертисс Дженни,^[12]использовать его для развлекательных полетов, обучения летчиков, перевозки почты. Во время этих полетов он и загорелся идеей совершить первый перелет через Атлантический океан в одиночку, на маленьком самолете, не на большом.

Ему надо было выбирать между установками «ты можешь это сделать» и «ты не можешь», отвергать одни и лелеять другие. Когда он выбирал «ты можешь», он должен был представить будущее (тучиоживлоновбурлят, устремляются наружу): нужно будет построить самолет, что-то наподобие М-2, почтового самолета фирмы «Клод Райен»^[13]например, но только с одним сиденьем, все остальное – не почта, а…топливо(взрыввозбуждонов)!

Наверняка это пришло ему в голову в воздухе, во время развлекательных полетов, когда его внутренний второй пилот выполнял фигуры высшего пилотажа или перевозил пассажиров. Скажем, сто миль в час, это будет тридцать пять часов до Парижа; тридцать пять часов лёта при расходе, скажем, двенадцать галлонов в час будет… четыреста двадцать – пятьсот галлонов топлива. Если галлон весит шесть фунтов, это три тысячи фунтов топлива. Нужно разместить топливо по центру тяжести, чтобы самолет сохранял равновесие при полных баках и при пустых. Это должен быть летающий топливный бак. Что ж, это возможно, возможно…

Интересно, слышал ли Линдберг посвистывание и потрескиваниеконцептоновсквозь гул двигателя?

Он относился к подготовке самолета со всей серьезностью, понимая, что рискует оказаться «тем самым Чарльзом Линдбергом, который рухнул в океан из-за безумной затеи совершить перелет на одномоторном самолете – моноплане, заметьте, – когда каждому известно, что для такого перелета необходим биплан с несколькими двигателями. До Парижа на одном двигателе – сумасшедший, вот он кто, и теперь среди летчиков меньше на одного Чарльза… как там его?»

Чтобы не стать «тем самым Чарльзом», пилот почтового самолета, должно быть, подумал: у моего самолета должен быть надежный двигатель, может, новенький моторWright Whirlwind.

Выбор за выбором, фантазоны становились мыслями идеями линиями на чертеже стальным каркасом обтянутым тканью, пока не появился на свет «Дух Сент-Луиса».^[14]

Пора забраться повыше, решил Джейми Форбс, тучи впереди надвигались сплошной стеной.

Смесь, шаг винта, газ – все на полную. Так проходил день Джейми Форбса, полный размышлений, набор высоты до двенадцати тысяч, тучи остались внизу, солнцезащитный щиток шлема опущен, чтобы защитить глаза от яркого света.

Кто-то должен был выбрать стать Чарльзом Линдбергом, который принимал собственные установки, гипнотизировал себя, чтобы сделать то, что он хотел сделать, и, между прочим, войти в историю. Из всех людей на свете тот, кто принял такое решение, был парень внутри ума Чарльза Линдберга.