Есть еще более значительное неудобство и почти непреодолимое препятствие сейчас и такое, с которым я должен считаться, даже когда я только письменно сообщаюсь с вами, простая вещь, доступная каждому смертному – это моя полная неспособность передать вам смысл моих объяснений, хотя бы физических феноменов, оставляя в стороне духовноразумные. Не впервые упоминаю об этом. Это равносильно тому, если бы ребенок попросил меня преподать ему величайшие проблемы Евклида, прежде, нежели он начал учить элементарные правила арифметики. И только прогресс, который делает человек в изучении Тайной науки от ее первоначальных основ, приводит его постепенно к пониманию нашей мысли. И только таким образом, а не иначе, укрепляя и утончая, усовершенствуя эти таинственные связи симпатии между разумными людьми – временно разобщенных частиц мировой и космической Души – приближаются они к полному соотношению. Раз это установлено, тогда только эти пробужденные симпатии, действительно, послужат на соединение человека с тем, что за недостатком Европейского научного слова, которое могло бы передать мысль, я опять принужден описать, как ту динамическую цепь, которая связывает материальный мир с нематериальным Космосом – Прошедшее, Настоящее и Будущее – и настолько ускоряет его проникновение, чтоб ясно схватывать не только все материальное, но так же и от Духа. Я даже чувствую возмущение, употребляя эти три грубые слова: прошедшее, настоящее и будущее! Жалкие представления объективных фаз Субъективного Целого – они также мало применимы к смыслу, как топор к тонкой резьбе. О, мой бедный, разочарованный друг, в том, что вы уже так продвинулись на Пути, что эта простая передача мыслей не будет затруднена условиями материи; объединение вашего ума с Нашими препятствуемо его врожденными неспособностями. Такова, по несчастью, наследственная и самоприобретенная грубость, тяжесть западного ума. И так мощно самые слова, выражающие современные мысли, развились по линии практического материализма, что почти невозможно им понять нас или нам объяснить им что-либо касаемое этой тончайшей, идеальной механики оккультного Космоса.
Как могу научить вас читать или писать или даже понять язык, ощутимый алфавит которого, или слова, доступные вашему уху, не были еще изобретены! Как могли бы феномены нашей современной электрической науки быть объяснены, скажем, греческому философу дней Птоломея, если бы он внезапно был возвращен к жизни – с тем же несоединимым hiatus в исследовании, который существовал бы между его и нашим веком. Не были бы для него самые технические термины невнятным жаргоном, абракадаброй ничего незначащих звуков? – а самые инструменты и употребляемые аппараты чудовищными уродствами «чудес»? Предположите на одну секунду, что я стал бы вам описывать оттенки тех цветных лучей, которые находятся за так называемым «видимым спектром» – лучей невидимых для всех, за исключением очень немногих, даже среди нас. Чтоб объяснить, как можем мы зафиксировать в пространстве один из этих, так называемых, субъективных или случайных цветов, комплимент (говоря математически) всякого другого данного цвета дихроматического предмета (одно это звучит нелепостью), думаете ли вы, что вы смогли бы понять их оптическое воздействие или даже просто, что я предполагаю под этим?
А так как вы не видите подобных лучей, и не можете знать их, и не имеете для них научного названия, то, если бы я сказал – пожалуйста, не удаляясь от вашего письменного стола, постарайтесь, отыщите и произведите перед вашими глазами весь солнечный спектр, разложенный на четырнадцать призматических цветов (семь из них комплименты), ибо лишь с помощью этого оккультного света вы можете видеть меня на расстоянии, как я вижу вас. Как вы думаете – каков был бы ваш ответ? Недостаточно ли вероятно, что вы возразили бы мне: – так как никогда не было более семи призматических цветов, мое предложение так же не научно, как и нелепо? Прибавив, что мое предложение искать воображаемый солнечный «комплимент», не будучи комплиментом вашему знанию физической науки, мне, может быть, лучше отправиться искать мой мифический «dichromatic» и солнечные «сочетания» в Тибете, ибо современная наука, до сих пор, была бессильна подвести под какую-либо теорию, даже такой простой феномен, как цвета всех подобных дихроматических тел. Тем не менее, поистине, эти цвета достаточно объективны.