Позапрошлой ночью я читал необычную статистику, которую Бил Брайт приводит в своей замечательной книге «Иисус и интеллектуал», в тмсяча девятьсот двадцать третьем году в Чикаго в Эйди-сотербическом отделе состоялась важная встреча: девять крупнейших финансистов мира — Чарльз Шваб, президент крупнейшей независимой сталелитейной компании; Самуэль Инсал, президент самой крупной страховой компании; Говард Генсон, президент крупнейшей газовой компании; Артур Софтон, крупнейший спекулянт пшеницей; Ричард Витни, президент Нью-Йор-ской биржи; Альберт Фол, член правительственного кабинета;
Лион Фрезер, президент международного банка по освоению земельных участков; Гесс Лизермор, крупнейший «медведь» Уолл-стрита и Ивер Крюгер, глава крупнейшей монополии.
Через двадцать пять лет Чарльз Шваб умер банкротом, живя на чужие деньги в течение пяти лет перед смертью; Самуэль Инсал умер в ссылке в чужой стране по судебному определению; Говард Гонсон сошёл с ума; Артур Соттон умер за границей, запутавшись в долгах; Ричард Витни окончил свои дни в Синг-Синге; Альберту Фолу приговор был смягчён, чтобы он мог умереть дома; Гесс Ли-вермор, Лион Фрезер и Ивер Крюгер покончили жизнь самоубийством. Все эти люди научились хорошо жить, но никто из них не научился тому, как жить!
Вы можете иметь сколько хотите, но имея, никто ещё не достигал жизни. Жизнь приходит только через «быть», а не через «иметь».
Есть три типа людей: имеющие — от мира сего; отказывающиеся — не от мира сего. Это не противоположности, как можно подумать, просто вторые верят, что они достигают счастья, имея как можно меньше, но и имеющие, и отказывающиеся верят в «иметь». Третий — совсем другое измерение, принадлежит бытию; ни «иметь», ни «не иметь».
Это я понимаю под саньясой: не будьте от мира, не будьте не от мира. Не сравнивайте с теми, у кого больше; не сравнивайте с теми, у кого меньше. Не сравнивайте, просто будьте самим собой… позвольте себе быть, и это «быть» принесёт огромную радость. И радость эта будет «радость», а не «радости», — одна, а не много. И у радости этой не будет причины, она будет беспричинна, как здоровье человека, когда он хорошо себя чувствует.
Запомните: если вы ищете утешения, вы найдёте его, но это — фальшивая монета. Уютная, удобная, она похожа на наркотик: вы пьёте его и остаётесь несчастным, убожество не меняется, но вы забываете о нем. Утешение — вид интоксикации: ничего не меняется, потому что дверь несчастью остаётся открытой, вы продолжаете сравнивать. Сравнение — корень убожества. Быть несравнивающим — быть не выше и не ниже, просто быть самим собой; не думать, исходя только из своего глубочайшего одиночества, — тогда вы счастливы.
К психиатру пришла женщина. У неё была замечательная фигура, одна из тысячи: великолепные формы, упругая, подтянутая, но несмотря на все эти дары природы, у неё развился невроз, что за ней подглядывают.
— Какие меры вы принимаете от этого бедствия? — спросил её психиатр.
— Я закрываю окна, задёргиваю шторы и раздеваюсь всегда за ширмами.
— А чтобы мальчишки не подглядывали в замочную скважину?
— Распахиваю двери.
Конечно, если распахивать дверь, никто не сможет подглядывать в замочную скважину. Но дверь распахнута, — к чему тогда все это? Таково же и утешение: дверь остаётся открытой, утешение основано на сравнении, и несчастье основано на сравнении, так что дверь открыта, а вы все больше проникаетесь утешениями, все больше и больше задыхаетесь в своём теоретизировании, рацио-нализировании, — все больше и больше изоляции. Прячась за своими буферами, вы упускаете жизнь.
Отбросьте сравнения.