Ошо, здесь часто задаются вопросы об ашраме... Здесь все так наполнено жизнью и творчеством, музыкой и искусством, и многие волнуются о том, что произойдет, когда ты уйдешь. Когда ты покинешь свое тело, станет ли ашрам мертвой институцией, и будешь ли ты обожествлен и забыт?
Биной Томас, меня волнует непосредственно существующее, это мгновение. За пределами этого мгновения ничего не существует. Единственное время, которое существенно, это сейчас, а единственное место, которое имеет значение, это здесь. Поэтому я не волнуюсь о том, что случится в будущем - ни прошлое, ни будущее не имеют никакого значения. Но таков путь ума: ум может лишь думать в терминах будущего или прошлого, ум не может испытать настоящее; он постоянно уходит от настоящего. Ум подобен маятнику: он движется налево, до конца налево, или направо, до конца направо. Он или левый, или правый - а весь мой подход в том, чтобы быть точно в середине. Слово, которое использовал для середины Гаутама Будда, прекрасно: он называл его маджхима никайя, путь точной середины. Если вы можете остановить маятник посредине, часы останавливаются. Часы представляют собой ум, и не только в буквальном смысле, не только как метафора; ум это время. Время состоит из двух, а не трех частей. Настоящее это не часть времени; прошлое это время, будущее это время. Настоящее есть проникновение за пределы мира времени.
Можно думать о времени как о горизонтальной линии, за А следует Б, за Б следует В, за В следует Г, и так далее и тому подобное - это линейная прогрессия. Существование не горизонтально, существование вертикально, существование не движется по линии, - от А до Б, от Б до В – существование движется по нарастающей, от А к более глубокому А, от более глубокого А к еще более глубокому А. Оно погружается в мгновение. Время, состоящее из прошлого и будущего, есть язык ума - а ум может только создавать проблемы, он не знает решений. Все проблемы, которыми обременено человечество, есть изобретение ума. В существовании есть тайна, а не проблема. Она должна быть не решена, она должна быть прожита.
Я живу в этом мгновении. Я нисколько не волнуюсь о том, что случится позже. Вам это может показаться очень безответственным, потому что мой критерий ответственности диаметрально противоположен идее людей о так называемой ответственности. Я ответственен перед этим мгновением, перед существованием - и ответственен не в том смысле, что я ему что-то должен, я ответственен в том смысле, что я отвечаю тотально, спонтанно. Какова бы ни была ситуация, я полностью созвучен ей. Когда я жив, я жив. Когда я умру, я буду мертв. Я не вижу здесь никаких вопросов.
Но я понимаю твой вопрос, Биной Томас. Ты говоришь:
Ошо, здесь часто задаются, вопросы об ашраме...
Люди, которые задают этот вопрос, мертвы, иначе, зачем им беспокоиться о будущем? Они не приходят в ашрам, они не приходят ко мне, они не участвуют в том, что происходит здесь - они беспокоятся о будущем! Они очень тревожатся о будущем - что произойдет? Вопрос вот в чем: что происходит?