Это было ощущением блаженства, истины, ощущением призрачности всего того, что вы ищете, но не находите — именно потому, что ищете. Даже буддисты не могли понять важности этой истории. А это самое важное в жизни Гаутамы Будды. С ней ничего нельзя сравнить по важности.
Но вы будете удивлены… Я не буддист, я во многом не согласен с Буддой, но я первый человек за все двадцать пять столетий, который обратил особое внимание на эту историю и сделал ее центральным звеном, так как именно эта история и показывает, где произошло пробуждение Будды.
Но буддистские священники и монахи не могут воспользоваться этой историей, так как если они воспользуются ею, то какова же тогда их цель? Что они делают? Чему они учат? Каким упражнениям? Каким молитвам?
Естественно, если вы будете рассказывать эту историю, будете говорить, что это случилось, когда Будда перестал выполнять всякую религиозную чепуху, то люди спросят: «Тогда
почему вы учите нас делать это - почему бы нам не бросить всю эту религиозную чепуху? А если нам придется, в конце концов, это бросить, тогда почему же мы с этого начинали?»
Священников будет трудно убедить, так как все их дело и вся их профессия будут уничтожены.
Один буддистский монах, самый знаменитый монах в Индии - Бхадант Ананда Косхальян - жил в Нагпуре. Я приехал в Нагпур, и он пришел ко мне. Он сказал мне: «Я пришел повидать вас только для того, чтобы сказать: я читаю ваши книги; вы не буддист, но вы говорите о событиях в жизни Будды, которыми в течение двадцати пяти столетий не интересовались ни ученые буддисты, ни буддийские священники, ни его толкователи. Как вам это удается?» Он повторил историю, которую он прочитала одной, из моих книг. Потом он сказал: «За всю свою Жизнь я ни разу не слышал этой истории; ее никто не рассказывает. Я сам был посвященным монахом почти тридцать лет. Но эту историю я прочитал впервые в вашей книге».
Я сказал: «Не беспокойся. Она тебя заинтересовала?»
Он ответил: «Меня интересует, это исторический факт или нет».
Я сказал: «Даже если этот рассказ не исторический, заинтересовал ли он тебя?»
Он сказал: «Вы меняете тему разговора».
Я сказал: «Я не меняю тему разговора. Если начинаешь говорить об истории, возникают некоторые затруднения: все надо доказывать историческими фактами, а в жизни Будды есть много такого, что нельзя объяснить с помощью исторических фактов. Можете ли вы доказать историческими фактами, например, то, что пришел Индра и все устроил, организовал всю сцену и одурачил Будду? Это исторический факт?»
Он сказал: «Нет, это трудно доказать».
Я сказал: «Тогда не трогай историю, положись на мой авторитет. Если встретишь Будду, можешь спросить у него, так как только он может это сказать, печать об этом не сообщает. Репортеры были священниками, и об этой истории они ничего не сообщали».
Затем я сказал ему: «Просто забудь, является ли эта история исторической, сообщали о ней или нет; смотри на факт и на то, что этот факт значит для тебя».
Он сказал: «Эта история имеет большое значение для меня, но не хотите ли вы сказать, что мне надо бросить всю мою практику?»
Я сказал: «Конечно, если ты нашел истину с помощью своей практики, то продолжай. Если же ты не нашел ее, тогда попробуй то, о чем говорю я».