Итак, он сказал: «У нас есть все эти книги. Возможно, вы правы; он - дурак. Он потратил три года и издал эту книгу на свои собственные деньги. Ни один издатель не хотел издавать эту книгу». “Потому что, - говорили они, - в стране четкое разделение; здесь нет нейтральных людей, кто же купит эту книгу?” Опубликовав книгу на свои деньги, он теперь сидит на куче этих книг».
Я сказал: «Вы можете предлагать ее другим так же, как вы предлагали ее мне. Распространяйте ее. Пусть люди читают ее, даже если они ничего не почерпнут из нее, ведь за три года он ничего не понял, изучая меня. И никто не поймет, потому что я не устанавливаю логические, философские сентенции. Я - лишь присутствие всего. Я без труда могу поглотить Зорбу, я без труда могу поглотить Будду».
Вы не сможете стать истинно религиозным, пока с одинаковым наслаждением и почитанием не поглотите их обоих. Именно это я подразумеваю под подлинной религией.
Подлинная религия не будет ни теистичной, ни атеистичной.
Подлинная религия не будет ни материалистической, ни духовной.
Подлинная религия будет целостной. Она не будет подразделять жизнь на какие-то элементы, она уничтожит все разделения на грешников и святых, на рай и ад.
Я снова вспоминаю Мирзу Талиба. Он действительно очень проницательный поэт. В одной из своих песен он обращается к Богу: «Разве не прекрасно, если мы сможем убрать преграду между адом и раем… Разве плохо, если будет чуть больше простора для утренней прогулки?» Этот человек очень проницательный. Он обращается к Богу: «Убери преграду, она ужасна. Разве плохо иметь чуть больше пространства для утренней прогулки? Пусть ад и рай встретятся».
Религиозным людям не понравится, если рай и ад соединятся. Им не понравится, что Зорба и Будда встретятся, так как если они встретятся, то исчезнут все религии. В этом состоит мое представление о подлинной религии.
Все существующие религии я называю псевдорелигиями.
Они только кажутся религиями, но они не являются религиями, потому что они не имеют смелости быть целостными, они лишь часть целостности. А что вы будете делать с другой частью, которая является присущей именно вам?
Это для меня не мысль - я чувствую это, вижу это, знаю это.
Это похоже на следующее: когда женщина беременна, она знает это. Она не думает о том, что она беременна: она чувствует, как ребенок шевелится в ее утробе, она чувствует, как новая жизнь зарождается в ней.
Для вас должна родиться религия, а для меня - все совершенно по-другому.
Я беременен подлинной религией.
Да, я повторяю: я беременен подлинной религией.
Я вижу, как она движется во мне, вокруг меня, в тех, кто близок ко мне. Они стали почти частью меня самого, потому что я не человек, я - присутствие.
Присутствие обволакивает вас подобно благоуханию.
Вы утопаете в нем, ничего не зная о нем.
Мои санньясины утопают во мне.
Они умирают во мне, в моем аромате.
Религия уже движется ко мне, стучится.
Почему я говорю, что настало время? Оглянитесь назад. Я говорил вам, что смерть создала псевдорелигии; страх смерти создал псевдорелигии. Мир движется к всеобщей погибели; поэтому я заявляю, что настало время для рождения подлинной религии.