Таким способом он написал тысячу страниц, но все еще не был уверен, что кто-то поймет его книгу, поймет ее значимость. Поэтому он сказал издателю: «Первые сто страниц должны быть разрезаны, а оставшиеся девятьсот страниц должны остаться неразрезанными с припиской: “Вы можете прочитать сто страниц. Если вы все еще готовы читать дальше, можете разрезать оставшиеся страницы; в противном случае вы можете вернуть книгу и получить обратно свои деньги”. Таким образом, первые сто страниц будут пробным образцом».
Хорошо известным фактом является то, что почти все его проданные книги были возвращены. Люди не смогли прочитать даже первые сто страниц. Издатель оказался в убытке, но проблемы не было: Гурджиев отдал ему деньги, поэтому проблемы не было; публикация книги была осуществлена за его счет. Он сказал: «Ничего с вами не поделаешь. Все, что вы потратили, вам возвратят, но теперь я знаю, какой должна быть моя книга. Если человек не смог осилить первые сто страниц, значит он не имеет соответствующей подготовки. Если после прочтения первых ста страниц он готов открыть оставшиеся девятьсот, хотя бы одну страницу, то значит книга не может быть возвращена».
И он оценивал книгу без всяких оснований - без системы, без оснований. На обложке цена не была проставлена: цена варьировалась в зависимости от покупателя. Эта была великая идея Гурджиева. С одного человека он требовал тысячу долларов; кому-то другому он отдавал ее бесплатно. Все зависело от покупателя - цена определялась не книгой.
У этого человека всегда были хорошие идеи. С человека, который с головой погружен в книгу, вы не должны требовать деньги. Книга должна быть отдана в подарок; он заслуживает ее. А с человека, имеющего слишком много денег и намеревающегося потратить их в Монте Карло или в каком-нибудь другом азартном месте, почему бы не потребовать десять тысяч долларов? А есть люди, которые приобретут ее только потому, что она стоит десять тысяч долларов; иначе это ниже их достоинства — книга не заслуживает их внимания.
Его ученики постоянно спрашивали: «Книги имеют цену; вы можете назначить любую цену. Но сейчас происходит странная вещь: вы сидите в книжном магазине и оцениваете покупателя. Вы продаете книгу или приобретаете покупателя? » А книга действительно написана в такой манере… Ни одна другая книга не была написана подобным образом, и я надеюсь, что ни одна книга не будет написана подобным образом.
Гурджиев изобретает странные слова, смешивая разные языки. Он знает многие языки, языки кочевников, у которых нет даже алфавита. Нельзя найти словари этих языков, так как эти языки не имеют словарей, они не имеют алфавита. Это диалекты, а не языки; на них только говорят. В его книге одно какое-нибудь слово не принадлежит одному языку: это слово принадлежит двум или трем языкам, соединенным воедино. А какое-нибудь длинное слово может представлять собой целое предложение - одно слово! Он действительно, насколько может, назначает вам цену — вашему терпению, вашему разуму, но если вы прочитываете всю книгу, это действительно окупается: вы начинаете постепенно привыкать к его почти немыслимым словам.