Евреи никогда не принимали его, даже и в наши дни. Его современников надо спросить, почему ни один авторитетный источник даже не упоминает его имени. Ведь если такой чудесный человек ходил где-то рядом, он был бы единственной новостью на протяжении столетий, но ни один из его современников даже не побеспокоился о нем. Его современники дали ясно понять, что они думали о нем, распяв его. Почему они распяли его?
Люди, участвовавшие в этом инциденте, не спрашивали, почему иудеи распяли Иисуса. Они распяли его по той простой причине, что: «Этот человек сумасшедший, он притворяется чем-то, что уведет миллионы людей на неверный путь. Лучше покончить с ним. Он не мессия», - ведь иудеи имели свои критерии для того, кто должен быть мессией, кто спасет весь мир от страдания, от горя, от муки. Ту же идею, которую Иисус дает христианам, сам он получил от своим прародителей. Он сам совершенный еврей.
То, что говорил Иисус, касалось какого-то мессии, который где-то там далеко появится в предстоящей истории, в будущем. Ошибка Иисуса заключалась только в этом: он начал говорить: «Я тот человек, которого вы ждали. Я та надежда, которую вы желали. Я пришел». И они посмеялись над ним - всякий посмеялся бы.
Надежда евреев должна оставаться надеждой.
Когда бы кто-нибудь ни попытался сказать: «Я пришел исполнить вашу надежду», - он будет распят по той простой причине, что он забирает надежду целой расы. Они живут этой надеждой; это их единственный свет, их единственная путеводная звезда… «а этот сын плотника - невежественный, косноязычный, ни на что не годный - хочет доказать, что он и есть тот мессия, на которого вся надежда! С этим человеком нужно покончить».
И была еще одна причина, почему они распяли его: если на кресте он смог бы уговорить Бога помочь ему, тогда мы увидели бы, мессия он или нет, - Бог спасет его. Если же Бог не беспокоится даже о спасении Своего собственного сына, то что говорить о других? И если Иисус не может уговорить Бога спасти себя, то как он может уговорить его спасать других?
Распятие должно было стать критерием. Собрались тысячи людей; такое случается не каждый день. Лишь изредка сумасшедший объявляет такие вещи. Они смеялись, шутили и бросали в него камни, плевали на него.
Они возложили на него терновый венец, они заставили его нести свой собственный крест. Три раза падал он на пути; крест был слишком тяжел. Он не мог нести свой собственный крест, а пытался нести кресты всего человечества, пытался спасти все человечество, забрать все людские несчастья, муки и страдания. И всякий раз, когда он падал, люди смеялись и говорили: «Ты не можешь нести даже свой собственный крест, как же ты собираешься нести кресты всех остальных людей?»
И на кресте они написали: «Се царь иудейский», - в шутку, потому что этот человек постоянно говорил о царстве Божьем, о том, что: «Те, кто верят в меня, спасутся. В судный день я буду там с Богом, указывая, кто среди людей мой, сортируя людей на тех, кто должен быть спасен, и на тех, кто не должен быть спасен. И я буду свидетельствовать о вас. Суд в моих руках».
На кресте он сам чувствует себя потрясенным. Он плачет, обращаясь к Богу: «Ты забыл меня? Ты оставил меня?» - ведь он же видит, что распятие идет, а чуда нет. Он смотрит вверх, в небо… спустится ли Бог на белом облаке, придут ли ангелы, распевая: «Аллилуйя, Аллилуйя».