Я выступал в Теософском Обществе в Варанаси, а место, где я остановился, было всего в пяти минутах ходьбы. Но доехать занимало целый час, поэтому я сказал своему хозяину: «Нам лучше ходить пешком и добираться до места без этих проблем, не беспокоя столь многих приверженцев Шивы — они ведь повсюду, отдыхают, сидят. У них нет другой работы - только есть, ходить, сидеть, сражаться».
Я сказал Авастхи: «Все эти беспокойства все время вокруг вас».
Он сказал: «Я знаю, что все эти беспокойства постоянно вокруг нас, но ваши сандалии стоят отдельно. То, что вы рядом, забыть невозможно, даже во всем этом шуме. Почему вы выбрали эти сандалии? Просто чтобы раздражать людей, или…?»
Я сказал: «Нет, не для того, чтобы раздражать. Это сохраняет мою бдительность. И мое ощущение таково, что такие сандалии выбраны не для того, чтобы не использовать кожу, ведь индусы не против убийства животных; они приносят животных в жертву. Но они выбрали их. Джайны, вегетарианцы, - ненасильственные, выступающие против жертвоприношений, - они не выбрали даже и деревянных сандалий. Они ходят босиком; буддисты тоже ходят босиком».
«Так что эти соображения о том, что деревянные сандалии были выбраны, чтобы не использовать кожу, все это чепуха, - ведь можно видеть, как какой-нибудь санньясин сидит на шкуре льва. Это традиционное сидение индусского монаха: целая шкура льва, даже с головой!»
«Так что является ли проблемой, из чего сделаны сандалии, для человека, который сидит на шкуре льва, или на шкуре тигра, или на шкуре оленя? Эта причина не относится к делу. Моя причина заключается в том, что, когда вы ходите в деревянных сандалиях, вы не можете спать при этом. Можно пройти мили и не уснуть; их шум будет постоянно будить вас, как сигнал тревоги. И он сохраняет вашу бдительность».
Если вы начнете следить за ним, наблюдать его, это будет намного лучше, чем дышать и следить за дыханием, ведь дыхание - это очень тонкая вещь, вы очень скоро упустите его: через несколько секунд ваш ум пустится в странствие. Но это тук-тук, тук-тук, тук-тук постоянно бьет по вам, как будто кто-то стучит вам по голове - тук-тук, тук-тук… Теперь вы разве сможете заблудиться? Это дает потрясающую помощь в медитации».
Авастхи сказал: «Вы просто невозможны. Это просто озорство, но вы выводите из него целую философию».
Я продолжаю утверждать, что я не выводил из этого никакой философии. Это не было и озорством. Если кого-то это беспокоит, то это просто означает, что этот человек недостаточно центрирован. Иначе кто-то, идущий в деревянных сандалиях… если это беспокоит вас, то тогда вас будет беспокоить все, что угодно: залает собака, ворона, каркая, сядет на крышу; вас будет беспокоить все, что угодно. Иногда, когда ничто вас не беспокоит, то это будет беспокоить вас: «Что случилось? - никакого шума, ничто не происходит?»
Но он настаивал: «Что бы вы ни говорили, я знаю, что это озорство».
Я сказал: «Если вы уже знаете, тогда нет смысла обсуждать этот факт. Я вам объяснил. Если вы хотите опровергнуть меня, я могу принести пару и для вас; у меня есть запасная пара. Начните, и вы увидите».
Он сказал: «Вы хотите и из меня сделать шута! Из-за своих сандалий вы пользуетесь дурной славой; теперь вы хотите сыграть этот трюк и со мной».
Я сказал: «Нет, ходите в них только в своем доме, нет нужды ходить в них по улице. Ходите в них по дому и вы увидите, как это сохраняет вашу бдительность».