И мы не можем доверять тому, что его враги говорили о нем, потому что это старая стратегия: описывать, уничтожать, критиковать врага, и при этом, прежде всего, навязывать ему какую то свою доктрину, которая, на самом деле, не представляет самого этого человека. Эта доктрина может быть сходна с этим человеком, но, прежде всего, вы ему эту сходную доктрину навязываете, — и вы прекрасно знаете ее уязвимые места, ведь это вы навязали ее, - и после этого вы критикуете ее. Тогда всякий, кто прочтет вашу книгу, найдет, что ваша критика совершенно правильная. Так случалось и со мной, вот почему я знаю.
Один из великих индусских монахов, Карпатри, написал против меня целую книгу; и когда я увидел ее, я все удивлялся, как это ему удалось. От моего имени он высказывал такие утверждения, которых я никогда не делал, и после этого он их критикует. Теперь всякий, кто прочтет его книгу, подумает, что он покончил со мной окончательно. А он даже не коснулся меня.
Его секретарь написал к этой книге введение, и он кажется разумным человеком, потому что во введении он говорит: «Мы обязаны Бхагавану, потому что это он создал такую возможность и этот вызов для всех, кто думает пересмотреть все и не принимать ничего, не подвергнув это пересмотру».
Секретарь этот - последователь Карпатри, поэтому он думает, что Карпатри делает великое дело, принимая вызов Бхагавана и критикуя его. Он сам лично пришел вручить мне эту книгу. Я просмотрел ее здесь и там и спросил его: «Вы секретарь Карпатри, - он сам был индусским санньясином. - Разве вы не заметили, что эти высказывания не мои? Весьма вероятно, вам диктовали эту книгу».
Он сказал: «Я боялся, что вы скажете это».
Я просмотрел эту книгу здесь и там и сказал ему: «Вот это утверждение не мое. И оно не только не мое, оно против меня, абсолютно противоречит моим утверждениям. Вы образованный человек: как вы допустили такое? Вам бы следовало этому воспрепятствовать, ведь эта книга абсолютно лживая, и всякий, кто прочтет ее, получит совершенно неправильное представление обо мне».
Поэтому вы не можете доверять этим людям - ведь я сравнивал, что говорил Будда о Санджае Вилетхипутте, и получилось, что то, что говорит о нем Махавира, выглядит совершенно по-другому. Будда цитирует философию Санджая Вилетхипутты по-своему, а Махавира - по-своему. Это ясно показывает, что никто не может точно представить другого человека. Это нечестно. Честный человек прежде всего должен представить аргументы другого человека во всей их полноте, и только после этого критиковать их.
Но без организации Санджай Вилетхипутта полностью утерян - мы не имеем ничего, что принадлежало бы ему, чтобы иметь возможность сравнивать. И мы не имеем никаких записей его учеников, потому что он никого не посвящал в ученики. Поэтому, возможно, за одно или два поколения все исчезло, - а ведь вклад этого человека имел, по-видимому, потрясающую ценность.
Кришнамурти делает в точности то же самое, что делал Санджай Вилетхипутта. Он отказался от организации и на протяжении почти шестидесяти лет пытается помочь индивидуальному пониманию людей, - но ничего не происходит; он самый разочарованный Учитель из всех, что были когда-либо. И вот теперь, в возрасте восьмидесяти пяти лет, он создает в Англии фонд Кришнамурти. Вот оно переживание шестидесяти лет - он понимает, что в момент его смерти не будет никого, кто сохранит его слово. Что говорить о его переживании - даже его слов не останется.
То, что происходит вокруг меня, совершенно отличается от того, что делалось до сих пор… ведь все, что было раньше, не увенчалось успехом; так или иначе все усилия потерпели неудачу.