Другого пути не было, потому что я не имел бы возможности войти в их двери, а они не имели бы возможности прийти ко мне: этих нескольких слов было бы вполне достаточно, чтобы предупредить их. И я не мог упрекнуть их, я мог упрекать только себя. Я должен был найти какой-то путь, чтобы приблизиться к ним.
И я нашел такой путь; это было очень просто. Я просто подумал: «Использовать их слова, использовать их язык, использовать их священные писания».
«А если вы пользуетесь чьим-то ружьем, то это вовсе не значит, что вы не можете вложить в него свои собственные патроны. Пусть ружье будет чьим угодно, патроны в нем мои! -потому что основную работу делают патроны, а не ружье. Что в этом плохого? » И это было просто, очень просто, потому что я мог использовать индусские слова и играть в ту же игру; я мог использовать мусульманские слова и играть в ту же игру; я мог использовать христианские слова и играть в ту же игру.
Не только эти люди приходили ко мне, но и джайнские монахи и монахини, индусские монахи, буддийские монахи, христианские миссионеры, священники - разного рода люди начали приходить ко мне. И вы не поверите: меня невозможно было увидеть смеющимся, потому что я так много смеялся в душе, что во внешнем проявлении уже не было необходимости. Я рассказывал вам разные шутки, но сам не смеялся, потому что мне приходится играть комедию всю мою жизнь! А что может быть более забавным? И я ухитрился так легко одурачить всех этих священников и великих ученых.
Они начали приходить ко мне и задавать вопросы. Поначалу я должен был с осторожностью пользоваться их словарем и вкладывать истинную начинку, в которой я был заинтересован, между строк, даже между словами. Я научился этому искусству от одного рыбака.
Я часами просиживал на берегу реки, потому что это было самое красивое место в моей деревне. Утро было прекрасным, вечер был прекрасным; и даже самым знойным летом находились места, где над рекой склонялись раскидистые деревья. Можно было сидеть прямо в воде, окруженным такой прохладой, что можно было забыть, что вокруг жаркое лето.
Я как раз сидел, глядя на утреннее солнце, а рядом рыбак удил рыбу. В Индии рыбаки пользуются наживкой. Повсюду рыбаки насаживают наживку на крючок, но в Индии она не должна быть вегетарианской, потому что те, кто ловит рыбу, не вегетарианцы, и тот, кто собирается ее покупать, не вегетарианец. Поэтому рыбак берет какое-нибудь насекомое, которое любит рыба, режет его на кусочки и насаживает на крючок, который привязан - как вы ее называете? Леска? - к леске, и рыба должна подплыть и ухватить наживку. А вместе с наживкой и крючок; крючок зацепит рыбу. Рыба приплывет за насекомым, но внутри его спрятан крючок, поэтому, проглотив это насекомое, рыба оказывается пойманной на крючок, и ее можно сразу же вытащить.
Вспоминая этого рыбака, я думал: «Я должен найти какой-нибудь способ, чтобы поймать своих людей. Сейчас они в разных лагерях, все они не со мной». Я был один: никто не был достаточно мужественным даже для того, чтобы общаться со мной или просто пройти рядом, потому что люди могли бы подумать, что он подобен мне, такой же изгой. Я нашел наживку: пользоваться их словами.