«Ну что, — сказали они, - что бы ни случилось, даже если мы и погибнем, нам ничего другого не осталось, как плыть за ним. Он не повернет назад». Мой отец сказал своему зятю: «Ты его еще не знаешь, он не из тех, что возвращаются. Он скорее умрет, - и мы умрем вместе с ним! Мы навлекли на себя ненужные неприятности. Я опасался этого много лет, и только из-за тебя я согласился».
Мой шурин сказал: «И я согласился из-за вас. Он сыграл с нами шутку».
Но в конце концов мы добрались до другого берега, и я сказал: «Ну, что вы теперь скажете? Всего-то нужно лишь немного смелости, немного готовности к риску и неизвестности… А вы еще пытались повернуть назад, по той же самой дистанции, - но уже известной. Этот берег вам хорошо знаком, и вы подумали, что, может быть, вам будет легче, а ту сторону вы не знаете. Неизвестность вас пугает, иначе чем же она отличается?»
Мы достигли другого берега. Мы прошли три или четыре мили вверх, они не выразили желания переплыть назад, потому что им тогда пришлось бы пройти еще четыре мили. Они сказали: «Идти еще четыре мили? Это нас убьет. Мы пойдем и поищем лодку, чтобы переправиться на другой берег!» - так как именно там было место, от которого отправлялась лодка, перевозившая пассажиров с одного берега на другой».
Они сказали: «Теперь все, что ты хочешь делать, можешь делать. Если ты хочешь, можешь пройти четыре мили; мы не пойдем. Мы решили, - мы оба решили, - пусть люди назовут нас трусами, что бы ни случилось, пусть».
Я сказал: «Нет, я не пойду рассказывать о вас, и я не пройду эти четыре мили только для того, чтобы доказать, что вы трусы. Я так обычно делаю: я раздеваюсь, иду вверх по течению четыре мили, а затем плыву до того места, где я оставил одежду. Но сейчас я не буду так делать, это было бы слишком».
«Я уже сделал значительно больше, чем положено для сына; я больше не буду этого делать. Но запомните одну вещь: лучше быть готовым плыть, чем ждать лодку, которая ненадежна; лучше довериться своим собственным рукам, чем полагаться на чьи-либо знания, которые могут быть всего лишь придуманными умными людьми».
Мистицизм не нуждается в специальной квалификации, кроме обыкновенного открытого ума.
Вы не индус, вы не мусульманин, вы не джайна, вы не буддист - вы просто являетесь самими собой.
А теперь посмотрите - в жизни нет ни одного ответа.
Все ответы - мистификация.
Жизнь можно прожить, можно полюбить, можно протанцевать, можно пропить, можно попробовать на вкус.
Вы можете сделать со своей жизнью так много.
Просто перестаньте угасать.
Жить нужно не понемногу, а по-настоящему горячо!
И жизнь немедленно станет тайной.
Моя религия - это чистый мистицизм.
Бхагаван,
Многое из того, что когда-то давало человеку чувство принадлежности, исчезает: племя, семья, брак, даже дружба. Что же происходит? Что же произойдет дальше?
То, что происходит, обычно имеет свойство действительно прекрасного и по-настоящему великого.
Да, действительно род исчезает. Исчезает семья, исчезает брак, исчезает дружба… и очень хорошо - потому что это оставляет вас наедине с собой.
Человек племени, рода, - это всего лишь единица племени. Этот человек самый примитивный, самый неразвитый, походящий более на животное, чем на человека. Он живет только как единица племени. Это хорошо, что племена исчезли. Исчезновение племени создало семью.