Я спросил Морари Десаи: «Хотя это и не мое дело, меня это совсем не касается, но, видя ситуацию, не хотели бы вы, чтобы я ответил на ваш вопрос? Просто, чтобы начать разговор, чтобы эта встреча не закончилась такой неловкостью».
Он сказал: «Ответ меня интересует. Да, вы можете ответить».
Я сказал ему: «Несколько вещей: первое, здесь есть девятнадцать других человек, вы не один здесь. Никто другой не поднимал этого вопроса - почему только вы спрашиваете об этом? У меня такой вопрос не возник». И я спросил у людей: «Возник ли этот вопрос у вас? Если вопрос не возник, пожалуйста, поднимите руки». Все восемнадцать человек подняли руки в знак того, что такой вопрос у них не возник.
Тогда я сказал Морари: «Вы единственный человек, который почувствовал себя задетым. Должно быть, в вас есть какая-то рана, должно быть, вы страдаете некоторой неполноценностью - это психологический случай. Посмотрите: вы прекрасно знаете доктора наук Котхари, поскольку он председатель атомной комиссии Индии; вы знаете остальных этих выдающихся людей - никого это не обеспокоило. Так в чем же дело?»
«Вы видите паука, который идет по потолку? Он выше ачарьи Тулси… Оттого что вы выше, разве станете вы более великим? Но это как-то вас задело. В вас есть какая-то рана, которая не излечена даже тем, что вы стали министром финансов Индии. Вы хотели бы однажды стать премьер-министром Индии ».
Он очень рассердился. Он сказал: «Вы назвали меня психически больным?»
Я сказал: «Конечно. Эти восемнадцать рук были подняты ради чего? Они поддерживают меня, они говорят: “Этот человек кажется очень уязвимым в том, что касается его эго”, — всего лишь монах сидит немного выше, и это беспокоит вас».
Я сказал: «Давайте предположим, например, что ачарья Тулси пригласит вас сесть с ним на высокий пьедестал», - и позвольте мне заметить вам, что даже тогда ачарья Тулси не пригласил его. Я сказал: «Например, если он пригласит вас и вы будете на пьедестале, то зададите ли вы тот же самый вопрос ради этих восемнадцати бедных душ, которые сидят на полу? Возникнет ли этот вопрос?»
Он сказал: «Об этом я никогда не думал. Может быть, вопрос не возникнет, поскольку на сотнях митингов и конференций я сидел на высоких пьедесталах, но такой вопрос никогда не возникал».
Я сказал: «Таким образом, становится ясно, что это не вопрос о том, почему ачарья Тулси сидит выше вас. Вопрос в том, почему вы сидите ниже ачарьи Тулси. Смените вопрос на то, почему вы сидите ниже ачарьи Тулси, - вот что вы должны были спросить. Такой вопрос был бы подлинным. Вы проецируете свою болезнь на кого-то другого».
«Но, может быть, этот кто-то другой так же болен, как и вы, поскольку если бы я был на его месте… но, прежде всего, я не захотел бы сидеть там, - если бы хозяином был я, а вы были бы моими гостями. Кроме того, если бы случайно, по какой-то случайности, я сидел там, в тот же момент, когда вы задали свой вопрос, я сошел бы вниз. Это было бы достаточным ответом: “Нет проблем; это просто наш обычай, а я забыл, что вы мои гости, поскольку лишь раз в году я встречаю гостей, но каждый день встречаюсь со своими учениками. Так что простите меня и позвольте начать разговор, ради которого мы собрались здесь”».