Такой смысл придан чарвакам их врагами, в одной враждебной священной книге - ее писал, наверное, очень либеральный человек — говорится, что такой смысл им придан их врагами, нами. Но сами чарваки придавали своему названию другой смысл. Оно означает того, кто обладает сладкой философией - и такое значение вытекает из того же самого слова — того, кто говорит медовые слова. И точно, они говорили медовые слова. Но они тоже следовали той же самой логике.
Религиозные люди говорят: «Отрекитесь от этого мира, если хотите наслаждаться в том мире». А чарваки говорят: «Отрекитесь от того мира, если хотите радоваться в этом». Но логика та же самая. Они принимают ее под различными углами зрения, но и те и другие предлагают вам отречься от одного ради другого. Чарваки говорят вам отречься от того мира: нет Бога, нет нирваны, нет рая - отрекитесь от всего этого. Все это есть здесь - так что наслаждайтесь.
У эпикурейцев в Греции была та же самая философия и та же самая логика. Даже Карл Маркс захвачен той же логикой: нет другого мира. Прежде всего, нужно попытаться отвергнуть другой мир, только тогда вы сможете наслаждаться этим миром.
Так что сначала разрушьте другой мир: нет Бога, нет рая, нет неба, ничего нет. Нет бессмертной души; все умирает вместе с вашим телом. Вы - не что иное, как ваше тело, ваша химия, ваша биология, ваша физиология, все вместе - вы следствие всего этого. Это все равно, как часы, которые идут, - это ведь не значит, что какая-то душа движет ими. Разберите их на части и вы не найдете никакой души, всего-навсего определенное сочетание частей. Соберите их снова, и часы опять начнут тикать.
Карл Маркс говорит: «Сознание вторично, оно не существует независимо от тела. Поэтому, когда тело умирает, сознание исчезает. Отчего эта настойчивость в отрицании другого мира? По той простой причине, что если вы не отвергнете другой мир, вы не сможете наслаждаться этим.
Но, пожалуйста, поймите мою точку зрения, которая полностью отличается от точки зрения этих людей - религиозных, антирелигиозных, теистов, атеистов. Я не принадлежу ни к кому из них.
Я говорю вам, что жизнь продолжает существовать, но нет необходимости называть это другим миром. Это тот же самый мир, та же неразрывность.
Река Ганг начинается в Гималаях; там она всего лишь маленький ручеек. По мере того, как она спускается, к ней присоединяются другие водопады, другие ручейки; она становится больше, больше и больше. Когда она покидает Гималаи, она становится огромной рекой. Невозможно представить себе, что это та же самая река. Можно увидеть, откуда она возникает. Поскольку индусы любят корову как свою мать, они поставили в истоке Ганга камень в виде морды коровы. Ганг стекает водопадом сквозь этот камень; он так мал, так тонок.
К тому моменту, когда Ганг достигает Бенареса, уже невозможно поверить в его размеры. А когда он достигает Калькутты, чтобы встретиться с океаном, он сам становится почти океаном. Стоя там, вы не решите, где же океан; так он обширен. Он впадает в океан и остается океаном. Куда ему деть себя? Да, это уже больше не река - возможно, какая-то часть воды испаряется в облака, какая-то часть воды превращается в лед и движется в арктических широтах, - но он остается, от него не убывает.
Таким образом, я не говорю, что вы должны отрекаться от чего-либо; этот мир для того, тот мир для этого. Вам совсем не нужно отрекаться. Вы должны жить!
Вы должны жить интенсивно и полно, где бы вы ни были, чем бы вы ни были.