Что случилось? Даже такой человек, как Мартин Хайдеггер, который был ведущим философом современного мира, поддержал Адольфа Гитлера. Когда думаешь об этом, испытываешь шок… Я всегда высоко ценил этого человека, поскольку его разум был несравненен. Другие философы далеко позади него: Сартр, Марсел Ясперс — далеко позади. Никто не приближается к нему; даже понять его было не просто. Но он поддержал Адольфа Гитлера. И когда Германия проиграла войну и Адольф Гитлер покончил с собой, тогда он как бы проснулся ото сна. Тогда он осознал, что же сделал: «Этот человек был просто сумасшедшим, а я поддержал его».
Это то, о чем я и говорю: вы можете спать даже в том случае, когда ваши глаза полностью открыты. Он спал и воображал в своих снах Адольфа Гитлера, поскольку видел, что у этого человека власть, власть воздействовать на массы, которой не было у Мартина Хайдеггера. Сам же он не мог дать ни одного выступления, поскольку никто не понимал его, все уходили. То, как он говорил, то, о чем он говорил, те сложности, которые он вносил… кто же будет слушать его?
Он был профессором философии в университете, на самом деле, во многих университетах — по той простой причине, что, где бы он ни профессорствовал, студенты прекращали ходить на занятия. Он был намного выше всех; он был у них над головами. Если такой человек собирается экзаменовать вас — с вами все кончено. И после двух-трех лет пребывания в одном университете университет просил его: «Уезжайте; никто не хочет идти к нам». Наконец, решили сделать его вице-президентом университета, чтобы он только не учил.
Он не имел власти над массами — и он видел Адольфа Гитлера: массы были просто очарованы им, были почти в состоянии гипноза. Поэтому он представлял себе, что то, о чем он мечтал, каким должен быть мир, что это сможет сделать этот человек. Но сам он был невиновен. Он не понимал, что у этого человека были свои бредовые идеи относительно устройства мира. Он не собирался слушать никаких философов. И уж Мартин Хайдегтер был точно вне его понимания. Он не смог бы даже поддержать разумного разговора с ним.
Религии давали человеку вымыслы, которыми он жил. Теперь все эти вымыслы разбиты, и человеку не осталось ничего, чем можно жить, — отсюда и боль.
Боль — это не обыкновенное состояние тревоги. Тревога, беспокойство всегда концентрируется вокруг определенной проблемы. У вас нет денег — вот и тревога; у вас недостаточно одежды, а наступают холода, вот и определенное беспокойство; вы больны, и у вас нет лекарств — тревога. Беспокойство по поводу определенной проблемы.
Страдание не связано с проблемой как таковой. Просто все кажется бесплодным, тщетным. Даже дышать представляется ненужной тяготой, потому что — что случится завтра? Вчера вы тоже думали, что что-то случится завтра… сегодня наступило это вчерашнее завтра — и ничего не произошло. И так продолжается годами. А вы все время воображаете себе завтра.
Приходит-момент, когда вы начинаете осознавать, что ничего и не должно случаться. Тогда наступает состояние страдания. В состоянии страдания есть, кажется, только одно: как бы выйти из этого круга жизни — отсюда самоубийства, возрастание интенсивности самоубийств. Отсюда бессознательное желание человечества, чтобы произошла третья мировая война… «Я не отвечаю за свое самоубийство… это война убила всех — и меня тоже».
Но вся эта ситуация может быть изменена.
Мы просто должны изменить все исходные посылки старого человека: устранить Бога, устранить небеса и ад, устранить идею о будущем вознаграждении — устранить идею о том, что должен прийти какой-то мессия и спасти вас от ваших страданий.