И они были совершенно правы. В Индии, чтобы устроиться на какое-нибудь плохонькое место — например, на должность почтового клерка, — достаточно школьного аттестата. Если же у тебя есть степень магистра философии и красный диплом, тебе просто откажут. Именно потому, что у тебя высшее образование! В этом случае образование просто мешает! Клерк не должен философствовать, иначе с ним хлопот не оберешься.
В общем, мне говорили: «Ты потом всю жизнь жалеть будешь. Подумай хорошенько».
А я отвечал: «Вы же знаете, думать я не умею. Я просто смотрю вокруг. У меня нет выбора, я знаю, чего мне хочется. И я не думаю, какая профессия принесет больше денег. Я буду изучать философию, даже если потом нищим стану».
И они растерялись. Они спрашивали: «Но почему тебе так приспичило изучать философию?»
«Потому что потом я намерен посвятить свою жизнь борьбе с философами, — объяснял я. — Но для этого мне нужно все о них знать».
«Господи! — восклицали они. — Что ты несешь? Нам и в голову не приходило, что человек может изучать философию, чтобы потом воевать с философами». Впрочем, они уже знали, что я ненормальный. «Этого и следовало ожидать, — говорили они, но потом опять принимались меня уговаривать. — Еще есть время, подумай. Занятия в университете начинаются через месяц. Может, передумаешь?»
«Месяц, год или вся жизнь... — отвечал я. — Это не имеет значения, потому что у меня нет выбора. Когда у тебя есть долг, ты не выбираешь».
Один из моих дядюшек, закончивший университет, заявил: «Да с ним же говорить невозможно! Он несет полную ахинею. „Долг, когда не выбираешь...“ Это бессмыслица, не имеющая ничего общего с реальной жизнью. Тебе ведь понадобятся средства, чтобы купить дом и содержать семью».
«У меня не будет семьи, — возразил я. — Я не собираюсь покупать дом и кого-то содержать!» У меня действительно никогда не было ни дома, ни семьи. Я беднейший человек на свете!
Им не удалось сделать из меня врача, инженера, ученого, и потому все ужасно разозлились. Я стал бродячим учителем, начал скитаться по всей стране и делать то, ради чего изучал логику и философию — а на самом деле я просто хотел хорошенько узнать своего врага! — и очень скоро ни один философ не осмеливался вступить со мной в спор. И тогда мою родню замучили угрызения совести. Они поняли, как здорово, что я не стал врачом, инженером или ученым. Я доказал, что они ошибались. И они начали просить у меня прощения.
«Ничего страшного, — ответил я им. — Я ведь все равно не слушал ваши советы. Вы не смогли переубедить меня при всем желании! Я сделал бы то, что хотел, даже если бы весь мир был против. Не нужно терзаться чувством вины. Я ваших советов не слушал. Я слышал, что вы говорили, но все равно не слушал. Во мне уже созрело решение и окрепла решительность».
В поисках бессмертия
Вопрос: Вы уверены, что будете существовать в какой-то форме после ухода из этого мира?
Ответ: Да, но без всякой формы. Я буду существовать вне форм.
Вопрос: Вечно?
Ответ: Вечно. Я был здесь вечно и буду вечно.
Вопрос: После смерти ваше сознание сохранится?
Ответ: Да, потому что смерть и сознание не имеют ничего общего.
Вопрос: Останется ли у вас после смерти та же личность?
Ответ: Никакой личности.
Из беседы с Джоном Мак-Коллом, «Сиэттл пост-интеллидженсер»