Люди всегда считали, что ум - это слова и речь. Но это не так. Они очень близки - параллельны. Они так близки, что может создаться впечатление, будто это одно и то же. Но когда уходишь глубже в медитацию и покидаешь мир слов и речи, ты внезапно обнаруживаешь свой пустой ум. И это твой истинный ум. Чтобы выделить его, мы называем его "пустое сердце". И как бы мы его ни называли - "не-ум", "пустой ум" "пустое сердце", - это одно и то же. Но обычно мы находимся во власти мыслей, слов, эмоций, и нам трудно представить, что за облаками - чистое небо, что за облаками - полная луна. Нам нужно подняться над облаками, чтобы увидеть луну.
Монах снова спросил:
- Что же такое ум, находящийся за пределами слов и речи?
Ни один человек, обладай он хоть крохой разума, не задаст подобный вопрос. "Что же такое ум, находящийся за пределами слов и речи?" Если это за пределами слов и речи, как дать ответ?
- Нет ума за пределами слов и речи, - ответил Хякудзё.
Тогда монах сказал:
- Если за пределами слов и речи нет ума, что же такое ум в действительности?
Он не понял, что значит "за пределами".
Хякудзё ответил:
- Ум не имеет формы и качеств. Он и не в пределах, и не за пределами слов и речи. Он всегда остается чистым и неподвижным и может исполнять свои функции свободно и беспрепятственно. Патриарх сказал: "Лишь когда видишь, что ум нереален, дхарма всех умов может быть понятой".
Это диалог двух человек, которые не могут понять друг друга. Мастер Хякудзё пытается говорить насколько можно исчерпывающе о том, чего нельзя высказать словами. Любой бы на его месте, хоть бы и такой человек, как Ма-цзы, отлупил монаха, чтобы дать ему возможность заглянуть за пределы ума.
Когда мысли останавливаются, когда кто-нибудь внезапно бьет тебя, весь мир начинает кружиться волчком. Мысли останавливаются, ты в шоке: "Я задал ему совершенно нормальный вопрос, а он ударил меня! Что за ненормальный учитель?.." И прежде чем ты откроешь рот, он снова ударит тебя.
Как-то раз Ма-цзы ударил одного человека шестьдесят шесть раз подряд...
Ма-цзы бил, а тот все открывал свой рот, Ма-цзы бил снова, а тот все продолжал открывать рот... и так шестьдесят шесть раз. Наконец человек перестал открывать рот: он понял, что в этом - вся причина битья.
Но Ма-цзы был учителем совершенно иного типа - очень любящим и очень сострадательным. Он имел право бить.
Когда этот человек замолчал, Ма-цзы закрыл глаза. И человек тоже закрыл глаза. Ничего не было произнесено. Все было понято.
Эти шестьдесят шесть ударов отбросили человека на край ума. Он был подлинный искатель. Его не беспокоило то, что его череп, возможно, треснул... Его это не беспокоило, и он продолжал напрашиваться на следующий удар, пока что-то не осенило его, и он не замолк.
Увидев это и поняв, что человек больше не будет спрашивать, Ма-цзы закрыл глаза. Они просидели несколько часов, не проронив ни слова.
В этом безмолвии произошла передача.
Человек поклонился, прикоснулся к ногам Ма-цзы и сказал:
- Если бы было больше людей, подобных тебе, столь сострадательных, способных ударить шестьдесят шесть раз, весь мир бы обрел просветление.
Это была совершенно иная атмосфера. Удар там не считался оскорблением - это была весть. То, что невозможно выразить словами, можно было сказать ударом. Удар говорил: "Тихо! Молчи! Будь абсолютно безмолвен!" Мастер, нанося удар за ударом, втолковывал: "Копай глубже и глубже. Я бью тебя снаружи. Ты бей себя изнутри, пока не докопаешься до истоков жизни".