И тогда вы понимаете, что в пространстве формируются формы и цвета. Облака принимают различные очертания: можно увидеть слонов и львов, все что пожелаете. В пространстве формы и цвета приходят и уходят..., но ни черным, ни белым пространство не окрашивается..., но что бы ни случилось, небо остается не тронутым, не окрашенным.
Утром оно подобно огню, огонь спускается с солнца, все небо становится красным; но куда девается этот цвет ночью? Все небо темное, черное. И куда девается эта темнота утром?
Небо остается не тронутым, не окрашенным. И это путь саньясина: оставаться как небо, не тронутым независимо от того, что случается. Пришла хорошая мысль — саньясин не хвастается этим. Он не говорит:
«Я полон добрых мыслей, добродетельных мыслей, несущих благословение миру». Нет, он не хвастается, потому что, если он хвастается, он окрашивается.
Он не заявляет, что он добродетелен. Когда приходит черная мысль, его это не печалит, иначе он окрасится. Плохое или хорошее, день или ночь, все, что приходит и уходит, он просто наблюдает. Времена года меняются, а он наблюдает; молодость превращается в старость, а он наблюдает — он остается не окрашенным. Глубочайшая сущность быть саньясином заключается в том, чтобы быть как небо, космос.
Когда вы думаете, что вы окрашены - это вы просто думаете. Когда выдумаете, что вы стали хорошим или плохим, грешником или мудрецом, это вы только думаете так, потому что ваше внутреннее небо никогда не становится чем-то — это бытие, оно никогда не становится чем-то. Любое становление чем-то, это просто отождествление с какой-то формой, именем, цветом. Вы есть существование, вы уже являетесь этим - нет необходимости становиться чем-то.
Посмотрите на небо: приходит весна, и воздух наполняется птичьим пением, затем ароматом цветов. Потом приходит осень, а потом приходит лето. Потом наступают дожди — все бесконечно меняется. И все это происходит в небе, но ничто не окрашивает его. Оно остается в отдалении; вездесущее, но далекое, очень близкое и очень далекое.
Саньясин подобен небу: он живет в мире — приходит голод и насыщение, приходят лето и зима; хорошие дни и плохие дни; хорошее настроение, радость, экстаз, эйфория; плохое настроение, уныние, мрак, гнет — все приходит и уходит, а он остается наблюдателем. Он просто смотрит, он знает, что все проходит, многое придет и уйдет. Но он не отождествляет себя ни с чем.
Неотождествление — это и есть саньяса, и саньяса — это величайшее возможное цветение, величайший расцвет.
В пространстве существуют формы и цвета, но ни черным, ни белым пространство не окрашивается. Все предметы порождаются умом, но и ум не загрязняется ни добродетелью, ни пороком.
Когда Будда достиг высочайшего просветления, его спросили: «Чего ты достиг?» Он засмеялся и сказал: «Ничего - потому что, то, чего я достиг, было уже во мне. Я не достиг ничего нового, потому что оно было во мне изначально, это моя подлинная природа. Но я не осознавал ее. Сокровище всегда было во мне, но я о нем забыл».