Тьма — это неизвестное. В сердце возникает страх: вы не знаете, что происходит вокруг вас… Всё возможно — и вы беззащитны. Свет — это защищённость, тьма — открытость для любой опасности. Свет — это, как жизнь, тьма — как смерть. Вы встревожены, испуганы — не только психологически, но и биологически, потому что человек тысячи лет жил во тьме, в ночи, в лесу, окружённый дикостью и врагами; ночь всегда была проблемой, так как дикие звери могли напасть внезапно, и человек оказывался беззащитен. И когда появился огонь, он стал первым богом — защитой, охраной… С днём всё хорошо, но ночью вы не знаете, где вы и что вокруг, ночью всё исчезает.
Поэтому человек склонен отождествлять Бога со светом. Свет подразумевает несколько приятных вещей. Это тепло, источник энергии — вы не можете жить без солнца, ничто не может жить без солнца. Вся жизнь на глубинном уровне продолжает существовать за счёт солнечной энергии. Вы едите её, вы пьёте её — вы живёте с помощью неё. Если солнце вдруг исчезнет, станет холодно — вся жизнь на Земле исчезнет в пределах десяти минут, всего десять
[10]минут — потому что десять минут лучи идут к нам от солнца. Если солнце умирает, за десять минт старые лучи достигнут Земли, а новые уже не родятся, и всё сразу начнёт умирать. Мы даже не будем знать, что происходит, — и никто не узнает, что мы мертвы. Вся планета умрёт: деревья, животные, человек, всё! Жизнь существует благодаря солнцу — это тепло, это приветствие.
Но тьма располагает тоже несколькими прятными вещами. Она бесконечна. Свет всегда имеет границы, тьма безгранична. Свет — это нечто волнующее, возбуждающее… тьма никогда не возбуждает вас, она абсолютно неинтересна. Свет тёплый, а тьма холодна, холодна, как смерть, и таинственна. Свет приходит и уходит, тьма остаётся. Вот почему ессеи называли Бога тьмой — свет только приходит и уходит, а тьма всегда остаётся, она вечна. Свет — это всего лишь эпизод, то, что случается. Вы можете организовать свет, но не тьму — она вне вашего контроля. Вы можете войти в свет и выйти из света — но не можете войти во тьму и покинуть её. Она вне вас, она просто есть! Свет управляем. Если темно, вы можете внести свет, чтобы стало светлее, но вы не можете внести тьму, вы ничего не можете сделать с ней. И вы зажигаете светильник, но вы знаете, что это лишь на мгновение. Когда кончиться топливо, свет уйдёт и останется тьма, которая всегда тут была, вечно. Она просто здесь без всякой причины, безпричинно; она всегда была и всегда будет. Поэтому ессеи выбрали тьму символом Бога, и только Гераклит выбрал и то и другое.
Выбрать одну крайность — это всё ещё логично, рационально; разум ещё работает. Выбрать то и другое нерационально — ум будет сбит с толку. Бог есть день и ночь — то и другое вместе, без всякого выбора, — Он есть зима и лето, и война, и мир. Это было бы трудно для таких людей, как Толстой, Ганди, Бертран Рассел — то, что Бог — это война И мир. Они думают, что Бог — это мир; войну придумал человек. Война уродлива — может быть, дело рук дьявола, — Бог это мир! Толстой не смог бы согласиться и Ганди не согласился бы, что Бог — также и война. Гитлер бы не согласился, что Бог также и мир; для него Бог — это война. Ницше разделил бы эту позицию, для него Бог — это война.