Если вы будете практиковаться в покое весь день, вечером вы будете беспокойны. Вы будете вертется и искать подходящее положение — и это просто упражнение: измотать себя хоть немного, чтобы какой-то отдых был возможен. Изменения всё равно будут происходить… В жизни не было более неправильного человека, чем Аристотель! Двигайтесь к противоположности — усердно работайте днём, и ночью у вас будет хороший отдых. Идите глубже в сон, и тогда у вас появиться ещё больше сил, вы сможете сделать огромное количество работы днём. Через отдых достигается энергия; через работу и активность достигается отдых — просто противопложности.
Люди приходят ко мне и просят посоветовать какое-то средство против бессонницы — «Мы не можем спать!» Это последователи Аристотеля.
Я говорю им: «Вам не нужно расслабляться. Пойдите на прогулку, на долгую прогулку, сделайте пробежку — два часа утром и два часа вечером, — и тогда отдых придёт автоматически. Он всегда следует за напряжением. Вам не нужны техники релаксации; вам нужны техники активных медитаций, а не расслабляющие техники. Вы и так слишком расслаблены — это то, что показывает вам бессонница, — что расслабления у вас достаточно».
Жизнь движется от одной противоположности к другой. И Гераклит говорит, что это есть тайна, скрытая гармония; это скрытая гармония. Он очень поэтичен, так и должно быть. Он не может быть философом, потому что философия подразумевает разум. Поэзия может быть противоречива, несуразна; поэт может сказать те вещи, которые философы побояться сказать. Поэзия правдивее в отношении жизни. И философы только и делают, что ходят вокруг и около: они никак не отыщут центральную точку; они вращаются, как грязь, приставшая к спицам колеса. Поэзия ударяет непосредственно в центр.
Если хотите знать каков мог бы быть аналог Гераклиту на Востоке, вы можете найти его среди дзэнских мастеров, поэтов дзэн, особенно что касается поэзии хайку. Один из величайших мастеров хайку это Башо. Гераклит и Башо стоят совсем рядом, доведись им встретиться, они бы обняли друг друга в большой приязни. Они почти одно. Башо никогда не писал ничего в философской манере — он писал небольшие хайку, всего три строчки, семнадцать слогов, маленькие зарисовки. Гераклит также писал фрагментами, он не мог бы делать это, как Гегель, Кант; он не систематизировал — просто небольшие пророчества, основные принцыпы. Каждый фрагмент завершён сам в себе, точно как бриллиант; каждая грань совершенна, и нет нужды быть связанным с другой. Он говорил как пророк.
Весь метод пророческих высказываний исчез с Запада. Только Ницше писал так в своих книгах, — «Так сказал Заратустра» состоит из пророческих максим; но только один Ницше со времён Гераклита. На Востоке всякий просветлённый писал таким образм. Так написаны Упанишады, Веды, так говорили Будда, Лао Цзы, Чжуан Цзы, Башо — просто отрывки, максимы, утверждения. Они такие маленькие, вам нужно проникнуть в них, и в самих попытках понять их, вы будете меняться, понимая, что ваш интеллект не может справиться с ними. Башо говорит в маленьком хайку:
Старый пруд.
Прыгает лягушка —
всплеск воды.
Конец! Он сказал всё. Вам надо вообразить: увидте древний пруд, лягушка сидит на берегу, и… прыжок лягушки. Вы можете увидеть всплеск и услышать звук воды. И, говорит Башо, всё сказано. Это вся жизнь: старинный пруд… прыжок лягушки, всплеск — и снова тишина. Это всё, что вы есть, всё, чем является жизнь — и тишина..