Когда Успенский, великий ученик Гурджиева встретился с мастером впервые, он был уже очень знаменитым, известным человеком во всем мире. Гурджиев был неизвестным, а Успенский был уже очень хорошо известен. Он уже написал одну из самых известных книг этого столетия Терциум Органум. Это была смелая попытка. На самом деле в этом столетии ни один человек еще не написал такой смелой книги. С присущим ему мужеством Успенский назвал свою книгу третьим каноном мысли, Терциум Органум. Первый канон был изложен Аристотелем. Второй был написан Беконом. И, как говорит Успенский: «Я написал третий канон мысли». Он сказал: «Первый и второй — это ничто перед третьим. Третий существовал до первого». Это была действительно смелая попытка, и не эгоистическая. Этот вызов был не ложным.
Когда Успенский пришел к Гурджиеву, Гурджиев посмотрел на него. Он увидел человека начитанного, который много знал, который знал о том, что другие также знают, что он много знает. Гурджиев дал ему листок, чистый лист бумаги, и попросил его пойти в комнату и записать на одной стороне все, что он знает, а на другой стороне то, чего он не знает. Потому что работа с ним могла начаться лишь тогда, когда он поймет четко, что он знает, и чего он не знает. Гурджиев сказал: «Помни, я приму за твое знание лишь то, о чем ты напишешь, что знаешь. Я приму это, и мы никогда не будем говорить об этом. На этом все закончится, ты знаешь. Но мы будем работать над тем, о чем ты напишешь, что не знаешь». Но сначала, как сказал Гурджиев, нужно выяснить, что ты знаешь, и чего ты не знаешь.
Успенский вошел в комнату. Он начал думать о том, что знает, впервые в своей жизни. И он не смог написать ни одного слова на листке. Он думал о Боге, об уме, об осознанности, о душе, о мире. Но что он знал? Впервые ему задали такой откровенный вопрос. Он знал многое о Боге, и знал многое о душе, и знал многое об осознанности. Но он на самом деле не знал о Боге. Это была всего лишь информация, это не было опытом. И до тех пор, пока что-то не станет вашим опытом, как вы можете сказать, что знаете об этом?
Вы можете знать о любви, но это не настоящее знание. Вы должны пройти через любовь, вы должны пройти через огонь любви. Вы должны сгореть, вы должны принять этот вызов, и когда вы выйдете из любви, вы будете совершенно другими. Вы будете полностью отличаться от того человека, которым были до того, как полюбили. Любовь преображает. Информация никогда не преображает вас. Информация продолжает быть дополнением. Кем бы вы ни были, она просто добавляется к вам. Она становится как сокровище для вас, но вы остаетесь теми же. Опыт меняет вас. Истинное знание — это не накопление, это преображение, мутация. Старое умирает, и новое рождается. Это тяжело...
Успенский пытался, как только было можно, найти, по крайней мере, ряд вещей, потому что это ранило его эго. Но он не мог даже написать: «Я знаю себя». Если вы не узнали свою основную сущность, как вы можете написать? Была холодная ночь, но он начал потеть. Всего лишь мгновением раньше он дрожал от холода. Все его бытие было поставлено на кон. Он начал чувствовать слабость, у него создавалось такое ощущение, что он потеряет сознание. Шли долгие часы, после чего Гурджиев постучал в дверь и спросил: «Ты написал хотя бы что-нибудь?» И Гурджиев увидел, что этот человек изменился. Он просто сидел с пустым листком бумаги. Это превратилось в великую медитацию, в дза-дзен. Он отдал пустой листок бумаги Гурджиеву и сказал: «Я ничего не знаю. Я совершенно невежественный. Примите меня как своего ученика». Гурджиев сказал: «Тогда ты готов... признать свое невежество — это первый шаг к мудрости».
Будучи связанными вместе, как причина и следствие, следствия исчезают, вместе с исчезновением причины.