Когда ум исчезает, возникает изначальный ум. На самом деле неправильно было бы назвать его изначальным умом, но просто по-другому это трудно выразить. Это не ум. Изначальный ум — это не ум. Когда все умы, которые у вас есть, растворились, когда они отброшены, изначальный ум проявляется во всей своей первозданной чистоте, во всей своей девственности. Изначальный ум у вас уже есть, вы просто забыли о нем. Вы потерялись в джунглях вашей обусловленности ума. Но глубоко внизу, за всеми этими слоями, вы все еще живете в вашем изначальном уме. И в редкие мгновения вы можете проникать в него. В глубоком сне, когда даже снов нет, во время сна без сновидений, вы глубоко ныряете в изначальный ум. Вот почему утром вы чувствуете такую свежесть. Но если всю ночь вы видели сны, вы чувствуете себя усталыми. Вы чувствуете себя более усталыми, чем тогда, когда легли спать. Вы не можете глубоко нырнуть в вашу внутреннюю Гангу, в ваш поток чистого сознания. Вы не можете передвинуться в него, вы не можете купаться в нем. Утром вы чувствуете усталость, беспокойство, напряжение, запутанность, разделение. В вас нет гармонии, которая приходит из глубокого сна. Но эта гармония приходит не из глубоко сна. Глубокий сон — это просто способ проникновения в глубокий ум. Именно поэтому Патанджали говорит, что самадхи подобно глубокому сну, с одним лишь отличием. В самадхи вы попадаете в тот же изначальный ум, в который вы попадаете во время глубокого сна, но вы движетесь полностью осознанно. В глубоком сне вы попадаете туда бессознательно, не понимая, куда вы идете, не понимая, по какому пути вы следуете, вы просто соприкасаетесь с изначальным умом.
Врачи хорошо знают, что когда кто-то страдает от болезни, если он не может хорошо спать, его невозможно излечить. Сон обладает терапевтическим воздействием. На самом деле, первый путь на пути к излечению, это помочь больному глубоко спать, нужно дать больному глубокий отдых. Это излечивает болезнь, потому что больной становится снова связанным с изначальным умом, а изначальный ум обладает целительной силой. Это ваш источник жизненной энергии и любви. Все, что к вам приходит в этом подобном океану мире, приходит к вам из изначального ума.
Естественно, когда он должен пройти через столько слоев ума, он загрязняется. Ваша внутренняя экология больше не изначальная. Она наполнена, забита многими вещами. Ваши умы — это ничто иное, как ваш мертвый опыт.
Человек, который движется в изначальный ум бдительно, осознанно, должен научиться тому, как разучиться тому опыту, который он набрал. Он должен научиться уничтожать опыт прошлого, научиться тому, как не цепляться за прошлое. Вы жили, и на этом все закончено. Нужно закончить на этом. Пусть прошлое не тянет вас к себе. Разомкните эту цепь. Оно больше вам не принадлежит. Оно уже ушло навсегда. Поставьте точку на этом. Вы должны выбраться из прошлого точно так же, как змея выбирается из старой кожи. Она даже не смотрит назад. Всего лишь мгновение назад эта кожа была частью ее тела, но теперь она ей не принадлежит. Выберетесь из прошлого для того, чтобы оставаться в настоящем. Если вы сможете оставаться в настоящем, вы не сможете покинуть изначальный ум. Изначальный ум не знает ни прошлого, ни будущего. То, что вы называете вашим умом — это ничто иное, как прошлое и будущее. Это то, что связывает прошлое и будущее. Но ваш ум никогда не останавливается здесь и сейчас. Вот в чем смысл медитации: выбраться из прошлого, не создавать будущего, оставаться с реальностью, которая находится здесь и сейчас. Нужно оставаться с ней. Внезапно вы увидите, что мир ума находится между вами и реальностью, между вами и тем, что есть. Потому что ум не может существовать в настоящем. Вы не можете думать о нем. Потому что в то мгновение, в которое вы думаете о чем-либо, это уже превращается в прошлое, или это то, что еще не наступило. Мышление нуждается во времени. Именно поэтому появилась эта сутра.
Только через медитацию вы достигаете изначального ума.
Медитация — это не мышление. Это отбрасывание мышления.
Я слышал. Один старый бродяга путешествовал, и его спросили, что он делал целый день. «Понимаете, — сказал он, — иногда я сижу и думаю, а иногда просто сижу».