—Мой прадед сражался в войне против Розаса, мой дядя сражался в войне против Кайзера, мой дед сражался в войне Испании с республиканцами, а мой отец—во Второй мировой войне с немцами.

На что его младший сын отвечает:

—Что не в порядке в этой семье? Они ни с кем не могут поладить!

Вы удивитесь, узнав, что ваши школы, колледжи и университеты существуют, фактически, не для того, чтобы помочь вам стать более разумными—нет, совсем нет.Я участвовал в жизни университетов в качестве студента, потом в качестве профессора, много лет.Я знаю саму внутреннюю структуру вашей системы образования.Она не заботится о том, чтобы создавать в людях разум.Несомненно, она хочет создать эффективность,—но эффективность не разум, эффективность—механическая.Компьютер может быть очень эффективным, но компьютер не разумен.

Никогда не думайте, что разум и эффективность синонимичны.Разум—это совершенно другое явление.Эффективность—это не разум, это механический навык.Университеты озабочены тем, чтобы создать эффективность, чтобы вы могли быть лучшими служащими, лучшими бюрократами и управляющими.Но они не заботятся о том, чтобы создать разум,—фактически, все они против разума.Вся структура вашей системы образования во всём мире делает вас более и более способными к запоминанию.

Память—это биокомпьютер.Разум—это совершенно другое явление.Разум возникает из медитации, разум возникает из бунтарства.Разум возникает не из памяти.Но ваши экзамены заботятся только о памяти.Тот, у кого лучше память, считается более разумным.Но часто бывает, что у глупых людей прекрасная память, а разумные люди не так успешны в том, что касается памяти.

У Томаса Эдисона была не очень хорошая память.Он изобрёл сотни научных приборов;никто другой до него так много не изобретал.Само количествоегоизобретений огромно, невероятно.Может быть, вы даже не знаете, что пользуетесь изобретениями Эдисона каждый день:граммофонные пластинки, радио, электрическая лампочка, вентилятор, громкоговоритель—все эти вещи возникли из творчества одного-единственного человека, Эдисона.Но его память была очень дырявой, очень небрежной, до такой степени, что однажды он даже забыл своё имя—а это действительно очень трудно!Почти невозможно забыть собственное имя.Если вы можете забыть собственное имя, вы можете забыть что угодно.Ему удалось сделать самое невероятное.

Во время Первой мировой войны в Америке впервые ввели нормы на еду, и он стоял в очереди со своей рационной карточкой.Вскоре он оказался у окна.И вот последний человек перед ним отошёл, и назвали его имя: «Томас Элва Эдисон!»Он стал оглядываться по сторонам, словно вызвали кого-то другого;он стал всматриваться в очередь...

Один человек его узнал и сказал:

—Насколько я знаю, Томас Элва Эдисон—этовы.Почему вы оглядываетесь по сторонам?

—Вы правы! —сказал Эдисон. —Я совершенно забыл!Я так благодарен, что вы мне напомнили.Да, Томас Элва Эдисон—это я.