Я всегда думал, что если бы Иисус мог поблагодарить Бога, я бы восхищался им совсем по-другому. Если бы он радовался даже в распятии... потому что не в твоих руках располагать, что произойдет; но, что бы ни произошло, в глубоком принятии - наслаждайся. Это доказывает твою цельность, твое доверие. И только в мгновения, когда ты проходишь через огонь... Когда все идет хорошо и гладко, человек может доверять очень легко, но доверять на кресте - это испытание.
Если бы Иисус доверял на кресте, если бы он не поднял голос в вопросе, сомнении, подозрении, он был бы в той же категории, что и Будда. Он упустил. Но человек упускает, только если внутри несет что-то, что в какой-то критической точке выходит наружу.
Твой вопрос относится к делу. Даже мои родители, соседи, учителя чувствовали себя озадаченными по той простой причине, что не могли отнести меня ни к какой категории. Они знали все виды людей, но не могли отнести меня ни к какой категории.
Мой директор в высшей школе был очень строгим человеком, проповедовавшим суровую дисциплину. Как только я перешел из школы в высшую школу, с самого первого дня между нами началась борьба. Обычно в начале дня, перед началом занятий, проводилась коллективная молитва. Я оставался в молчании. Я не участвовал в молитве, которая возносилась в честь индуистского бога Ганешвара, бога-слона с телом человека и головой слона. Он вызвал меня и сказал:
- Мы этого не потерпим.
Я сказал:
- Не нужно ничего терпеть. Делайте, что можете, но помните, что я буду делать то, что считаю правильным. Для меня молитва - это вздор, и особенно молитва такому богу, который просто смехотворен. Я не могу молиться. Я могу молчать.
- Я очень суровый человек, - сказал он.
- Мне все равно, - сказал я. - Вы можете меня убить - вот и все, что вы можете сделать; но я не буду участвовать в этой молитве, живой или мертвый. Я не верю ни в какого бога и особенно в эти вздорные идеи о богах и образах. Я не индуист. Вам придется отвечать перед судом.
- За что? - спросил он.
- За принуждение меня к религии, к которой я не принадлежу. Это против закона. Вы ответите мне перед судом.
И у меня был хороший адвокат, который был отцом одного из моих друзей. Я сказал:
- У меня есть адвокат, и я всегда ему говорил, что когда мне будет необходимо... помните, я приду прямо в суд.
- Ты странный человек, - сказал директор. - Ты подашь на меня в суд?
- Несомненно, потому что вы совершаете преступление. Я не индуист: почему я должен участвовать в индуистской молитве? Это не индуистская школа, это правительственная школа. Правительство не принадлежит ни к какой религии. Приходите со мной в суд, чтобы я мог представить дело своему адвокату, а вы - предстать перед судьей.
- Боже мой, - сказал он, - я никогда не думал, что ты можешь довести это до таких крайностей.
- Я ничего не довожу, - сказал я. - Вы принуждаете меня его доводить; иначе забудьте все о своей суровости. Сегодня первый день, и это хорошее вступление. Я узнал вас, вы узнали меня - теперь каждый раз, когда что-то происходит, помните, что имеете дело не с каким-то Томом, Диком или Гарри.
Я сказал ему:
- Сегодня я могу вас простить, потому что это ваша первая ошибка, но в следующий раз мы будем разговаривать в суде. - И я вышел из его кабинета. Он промолчал.
Тем же вечером он пришел к моему отцу и сказал:
- Что это за мальчик?
Мой отец сказал:
- У нас ничего не получается. Вы всем известный сторонник дисциплины, а он - только маленький мальчик, может быть, у вас получится.