Я слышал об одном бедном человеке, который никогда не приезжал в большой город. Он был стар. Он никогда не видел большого города, никогда не видел лифта. Он увидел, как в лифт заходит старая женщина, очень старая, и двери лифта закрываются. Он стоял и смотрел, что происходит, недоумевая, куда пропала эта старая женщина. Лифт двинулся вверх. Он сказал:

- Господи, что случилось с этой старой женщиной? Ей некому помочь, что же будет, когда она приземлится?

Через несколько минут лифт возвратился, и из него вышла красивая молодая девушка. Он сказал:

- Теперь я понимаю. Но я идиот. Я оставил жену дома! Так эта машина... в нее вкладывают старую женщину, а через пять минут она превращается в молодую девушку, которая из него выходит. Моей старухе это бы очень понравилось.

- В следующий раз, - сказал он, - когда я сюда приеду, я возьму ее с собой.

Он не подумал о себе, потому что стоял перед лифтом, на котором было написано: «Только для женщин». Он подумал, что, может быть, эта машина действует только на женщин, не на мужчин. Но в этом нет никакого вреда; по крайней мере, моя жена может стать молодой, и, может быть, найдется где-то и какая-то машина, которая и мужчин делает молодыми.

Ум постоянно создает вопросы. Он получает определенную вибрацию из сердца и немедленно переводит ее в вопрос. И сердце плачет, потому что это совсем не то, что оно хотело.

Но тебе не стоит беспокоиться. Я отвечаю не на ваши вопросы, я отвечаю на ваши сердца. Поэтому я пытаюсь установить, какое вредное искажение причинил ум этому вопросу, и извлечь существенную его часть, которую, может быть, хотело выразить сердце.

Поэтому не плачь и не рыдай. Этот вопрос от Четаны - она непревзойденный эксперт по плачу и рыданиям. Просто подожди моего ответа; не начинай плакать и рыдать с самого вопроса. Ум не умеет ничего другого.

________________________________________

Surrender значит также «капитуляция»

То есть, здесь, «психологически возвращаюсь в детство»

Это трудный вопрос. Сначала за этим опытом последовало великое, почти неразрушимое молчание, как будто ум перестал функционировать. С этим ничего нельзя сделать - кроме как наблюдать. Это было трудно для моей семьи, друзей. Очевидно, они подумали, что я сошел с ума.

Моя семья всегда беспокоилась обо мне, волновалась, что я не следую проторенному пути и занимаюсь опасными экспериментами; опасность сойти с ума, было легко себе представить.

А когда я перестал разговаривать, - было бы лучше сказать, что говорение прекратилось само, я в этом не участвовал, - люди задавали вопросы, а я даже не мог дать ответов на самые простые вещи.

Почти два года внутри меня была огромная радость. Снаружи это стало затруднением. Люди, которые думали, что пытаются мне помочь, на самом деле ужасно докучали. Меня нужно было оставить наедине с собой. Но они беспокоились, что я могу погрузиться в это безумие еще глубже.

Они также могли почувствовать, что я не несчастен, что я безмерно счастлив. Но сумасшедшие люди обычно и бывают счастливыми, они редко несчастны. И это не противоречило их идее безумия; напротив, это поддерживало их в идее, что со мной что-то нужно сделать.