Поэтому, слыша о святом в месте моего рождения, я не ощущал в нем ничего святого. Кроме того, мусульмане, точно как евреи и христиане, верят только в одну жизнь, и я не могу этого принять, потому что в моем собственном опыте жизни непрерывно сменяют друг друга. Ты живешь не одну жизнь; у тебя их много, сотни, тысячи. Когда человек умирает, вне зависимости от того, верит ли он в одну жизнь, ему придется родиться в другую.
Так кто придет через триста лет?
Я был очень молод. Наверное, мне было десять лет, когда я заинтересовался явлением транса, людьми, которые впадали в транс и отвечали на вопросы. Люди поклонялись им, приносили фрукты и сладости, рупии и одежду. Я сидел рядом с иголкой в руках и колол их иголкой, и они постоянно изо всех сил пытались мне помешать - находясь в трансе! Они отвечали на вопрос, и посреди ответа просто... из-за моей иглы!
Это определенный ритуал... Они выносят гроб святого из склепа, и тот, кто глубже всех входит в транс, вешает его себе на пояс - у них есть определенные приемы - и держит его. Есть веревки, четыре веревки; четыре человека держат эти четыре веревки, и он танцует. А я продолжал делать свою работу, потому что там бывает большая толпа. И, конечно, он танцевал еще лучше; он подпрыгивал выше всех. Он злился на меня, но получал еще больше сладостей, рупий и одежды, и еще больше людей ему поклонялось. Фактически, он становился первым человеком, который глубже всех вошел в транс.
И впоследствии он встречал меня и говорил:
- Это больно, но не опасно. Можешь прийти снова...
- Фактически, ты должен со мной поделиться, - говорил я. - Эти вещи ты получил благодаря моей иголке, а не своему трансу. И если ты не поделишься, я могу перейти к кому-то другому. Там танцует пятнадцать человек.
- Нет, нет, - говорил он. - Не уходи. Можешь взять мою долю. Без тебя у меня ничего не получится.
Это стало... другие тоже узнают, так какой смысл? Где бы ни был этот мальчик, дух приходит только туда. И другие спрашивали меня:
- В чем причина того, что дух всегда приходит туда, где находишься ты?
- Я духовный человек, - говорил я. - Если хотите получить вкус этого, я могу встать с вашей стороны. Люди придут. Но не злитесь на меня.
Ни один из них не был в трансе. Я попробовал всех. Ни один из них не был в трансе; все они притворялись. Но тысячи людей верят.
Человек может впасть в транс, но это на самом деле своего рода глубокий гипноз. Это не может принести никакого вреда, но в этом нет и ничего духовного. Это никогда не сверхсознательное состояние.
Я стал так известен среди этих людей, что однажды, прежде чем начался праздник, они стали приходить ко мне:
- Пожалуйста, помоги мне. Не иди к кому-то другому. Я обещаю, мы поделимся поровну. Но ты должен пообещать, что придешь ко мне.
- Не беспокойся, - говорил я. - Я посмотрю, потому что у меня много других клиентов. Кто из них даст мне больше, и кто из них достаточно силен, потому что эта иголка... час или два я должен продолжать делать уколы. Обычный человек может сломаться и просто закричать:
- Я не хочу всего этого. Прекрати! Убери эту иголку.
Некоторые из них приходили и говорили:
- Не можешь ли ты принести иголку поменьше?
- Нет, - говорил я, - это специальная иголка. Без нее я не могу работать.
Мой отец говорил:
- Почему к тебе приходят эти мусульмане? - и прямо перед праздником?
В тот день он наблюдал. Он сказал:
- Я видел, что к тебе подошло почти десять человек, и не вижу в этом никакого смысла. Почему?