Этот человек, должно быть, был большим мудрецом. Он потряс Аристотеля, так как был прав. Правда всегда шокирует. Не будьте так жадны до истины, ибо истина приходит только тогда, когда вы не жадны. А когда вы не жадны, вы не такой уж маленький. Жадность делает вас маленькими. Когда исчезает всякая жадность, исчезают границы вокруг вас. Тогда вы уже не маленькая ямка на берегу океана. Тогда, наоборот, океан будет маленькой лужицей на вашем берегу… когда не останется жадности. Правда — это не то, чем вы должны обладать, это нечто, что должно овладеть вами. Вы просто должны ей это позволить.
Но человек слишком умен, а знания никогда не позволят правде войти. Во всех своих ста вопросах он показывал свои знания: все святые писания, которые он знал; все, что он слышал и все, чем была забита его голова. Может ли любопытство, недоверие помешать человеку стать достойным учеником? Любопытный человек, недоверчивый человек не может стать даже просто учеником. Достойный ученик далек от всего этого, потому что, чтобы стать учеником, вы должны довериться. Чтобы пойти с кем-то в неизвестное, вы должны, по крайней мере, иметь немного доверия. А этому человеку доверие неведомо. Подозревать он умеет, но доверять — нет. Сомнения не позволят вам отправиться во внутреннее путешествие. Сомнения хороши в науке; наука зависит от сомнений. Сомнения полезны в мире науки.
Если вы доверяете, вы ни на шаг не продвинетесь в науке; там вам придется не доверять. Наука — это враждебный подход; она зависит от антагонизма.
Религия, мистицизм совершенно противоположны, диаметрально противоположны науке. Их метод — доверие, а не сомнение. Если вы мне доверяете, вы можете со мной пойти. Другого пути нет.
И спрашивающий сказал: «Ваш совет мне — немедленно покинуть лагерь — кажется достаточно жестоким».
Жестоким? Вы сказали — жестоким? Тогда вы ничего не знаете о Мастерах. Это еще не жестоко! Это очень вежливо… Вы слышали что-нибудь о Мастерах Дзен? Если бы вы задали подобный вопрос Мастеру Дзен, он бы на вас набросился. Он бы вас хорошенько отколотил. Он бы выбросил вас вон из ашрама. Когда-нибудь я тоже это сделаю, подождите. Зачем, вы думаете, здесь Сант, Камал, Гурудаял? Бить будут они. Еще немного осталось подождать, можешь мне поверить: сам увидишь.
Ты сказал:жестокимиЭто не жестокость; это просто сострадание к тебе. Тебе это было нужно, ты это заслужил — потому что знающий человек нуждается во встряске, в электрошоке. Я здесь не для того, чтобы вы накапливали свои знания. Я здесь для того, чтобы помочь вам выбросить все ваши знания. Эта работа подобна пробуждению глубоко спящего. Естественно, что это невежливо. Разве вы сами не видели? — когда ранним утром звенит будильник, напоминающий, что вам пора на динамическую медитацию, и вы хотите сказать: «Черт бы ее побрал!», — и хотели бы выбросить эти часы. Это жестоко.
Мастер и есть такой вот будильник. Мастер должен давать встряску: он должен встряхнуть вас до самых корней, потому что он должен вырвать ваш ум с корнем и пересадить его в совершенно иной мир. Он должен изменить ваш уровень бытия. Это непросто, это тяжелая работа.Иэто больно. Для этого нужно многим пожертвовать. Только если вы готовы к пожертвованию, оставайтесь здесь. Если нет, уйдите — потому что тогда и вы и я напрасно теряем время. Если вы готовы пройти через все эти лишения, что обязательно должно быть; через это пожертвование…