Тот, кому нужна наука, должен обращаться к Западу. Но если Запад создаст религию, она не поднимется выше богословия. На Западе вы сами себе приводите доказательства в пользу существования Бога. Доказательства Бога! Для Востока это просто непостижимо. Нельзя доказать существование Бога. Сама такая попытка бессмысленна. То, что можно доказать, не Бог; это научный вывод. На Востоке мы говорим, что Божественное недоказуемо. Когда вам надоедают ваши доказательства, прыгайте в само переживание; погружайтесь в само Божественное.
Восточный ум всегда будет псевдонаучным так же, как западный ум может быть только псевдорелигиозным. На Западе вы создали великую теологию, но не религиозную традицию. Точно так же, когда мы на Востоке обращаемся к науке, мы в лучшем случае создаем техников, но не ученых, людей, разбирающихся в процессах, но не изобретателей, не творцов.
Поэтому не подходите к Востоку с западной меркой, так вы ничего не поймете. И тогда свое непонимание вы сочтете пониманием. На Востоке подход диаметрально противоположен. Только противоположности дополняют друг друга -- как мужчина и женщина.
Восточный ум -- женщина; западный ум -- мужчина; западный ум агрессивен. Логика обречена быть агрессивной, жесткой. Религия же восприимчива, подобна женщине. Бог может быть только воспринят, его нельзя ни открыть, ни изобрести. Нужно стать подобным женщине -- все принимающим, открытым и ждущим. Вот что я имею в виду под медитацией -- быть открытым и ожидающим.
Рамакришна сказал, что для нашего века самым подходящим, является подход Бхакти. Так ли это?
Нет. Рамакришна считал самым подходящим отношением Бхакти-Йогу, потому что она была наиболее приемлемой для него. Это то окно, через которое он вышел под открытое небо. Дело не в том, что какой-либо подход соответствует или не соответствует определенному веку, мы не говорим о веках.
Века сосуществуют одновременно. Мы кажемся современниками; но мы можем ими и не быть. Может быть, я живу двадцать столетий тому назад. Ничто не является абсолютным прошлым. Для кого-нибудь оно является настоящим. Нет ничего абсолютно настоящего. Для одних оно уже прошлое, а для кого-то еще не наступило. Нельзя категорически судить о веке как о таковом.
Рамакришна был благоговеющим верующим. Он пришел к Богу через молитву, любовь, чувства. Он реализовал себя таким образом, и он считал, что это поможет всем. Он не мог понять, что этот путь может быть труден для других. Как бы мы ни сочувствовали людям, мы всегда видим их в свете своего опыта. Для Рамакришны единственным путем казалась Бхакти-Йога: путь поклонения.
Если же все-таки говорить о характерных чертах века, то наш век -самый интеллектуальный, самый научный, самый технологический, в нем очень мало чувств и поклонения. То, что говорил Рамакришна, было верным для него и еще, быть может, для окружающих его людей, но Рамакришна не оказал большого влияния на мир в целом. Он обладал нетехническим, ненаучным умом. Рамакришна был простым деревенским жителем, не получившим образования и не знакомым с внешним миром, поэтому то, что он говорил, следует понимать соответствующим образом. Он не мог представить себе того, что происходит сейчас. Он принадлежал миру крестьянина, где интеллект не значил ничего, а чувства значили все. Рамакришна не был человеком этого века. То, что он говорил, подходило для окружения, в котором он жил, но не для ныне существующего мира.