Сначала должно быть сердечное чувство, что божественное есть, после чего благоухание этой божественной реальности начнет преображать вашу жизнь. Это должно притягивать вас, это должно стать вашей любовью. Лишь тогда что-то может случиться, может случиться преображение. И вы можете поставить всю жизнь на кон. Потом снова небольшой проблеск… После чего вы можете играть и принимать вызов. После этого вы готовы жить жизнью, согласно этому, вы готовы раствориться в этом. Но чувство того, что это есть и первый проблеск, возможно только для тех, кто живет жизнью в ее полноте, и кто не обращает внимания только на интеллект. Они наблюдают за своей собственной жизнью. Есть ли в ней блаженство или несчастье?
На самом деле, вы можете воспринимать несчастье и блаженство как указатели. Вы можете проверять на них. Если есть несчастье в вашей жизни, каким путем бы вы ни шли, он будет ошибочен. И не важно, если логически он будет правильным или ложным. Если ваша жизнь несчастна, что бы вы ни думали, весь ваш образ мышления ошибочен. Вы на неправильном пути. Если же в вашей жизни есть блаженство, тогда я говорю, что по какому бы пути вы ни шли, он правильный, даже не нужно спрашивать об этом. Потому что блаженство — это следствие правильного пути, а несчастье — это следствие неправильного.
Восточные мыслители, такие как Сартр, говорят, что жизнь — это несчастье. Будда также сказал о том, что жизнь — это несчастье. Но будда сказал это с другими намерениями. Он сказал, что жизнь, которой вы живете несчастна, образ ваше жизни несчастен, но вы можете пробудиться достигнуть той точки, в которой жизнь перестанет быть несчастьем. Слова Сартра соответствуют словам Будды, жизнь несчастна. Но цель Будды совершенно другая. Сартр говорит, что жизнь — это несчастье, что невозможно изменить ее, и нет ничего выше нее. И это все есть жизнь, это начало и конец всего, что есть, и нет ничего выше этого. Но почему Сартр так много делает упор на том, что несчастье важно? Только ваша собственная жизнь может быть критерием. Вы не можете войти в жизнь другого человека, но вы знаете вашу собственную жизнь. Если ваша собственная жизнь есть несчастье, это будет относиться ко всем, можно подвести итог и сказать, что жизнь каждого есть несчастье.
Несчастный человек видит несчастье повсюду. Даже луна в небе кажется ему печальной. Когда есть несчастье внутри вас, вам кажется, что вы окружены болью, несчастьем, страданием. Но Сартр никогда не думал, что он ошибается, когда говорил, то жизнь есть несчастье и страдание. Мы видели, что жизнь Кришны не была страданием, мы видели, что жизнь Будды не есть страдание. Мы видели, что жизнь Лао-Цзы не есть страдание. Мы видели, что в их жизни не было даже отдаленного эхо несчастья, она был чистым блаженством. Среди нас жило несколько человек, которые были в совершенном блаженстве, но Сартр скажет, что они в полной иллюзии. Интересно, что Сартр не был готов поверить в то, что его собственные страдания были иллюзией, но он думал, что блаженство Кришны было иллюзией.
Но я говорю вам, что если несчастья реальны, даже тогда стоит сменить их на иллюзорное блаженство. В чем смыл цепляться за истинное несчастье? Даже если блаженство всего лишь иллюзорно, оно стоит того, чтобы выбрать его. И после того, как кто-то выбрал блаженство, он будет знать, что именно несчастье иллюзорно, а не блаженство. Но это возможно только через опыт. Если нет опыта, ничего не получится.
Сначала вы должны поверить в то, что она есть. Потом вы должны позволить этой реальности стать еще тоньше. Медитирующий, который принимает это доверие в реальность божественного, без усилий раскрывает природу божественного в чистоте своего сердца.