Эти люди и есть сама соль земли; но поскольку они остаются молчаливыми, они мало помогут восходу, пробуждению тех, кто спит. Они проснулись, но их совсем не интересует то, что весь мир спит. Они не будут толкать вас, они не будут встряхивать вас, они не будут брызгать холодную воду вам в глаза. Они нашли истину, но они не те люди, которые готовы жертвовать собой ради найденной истины. Стало быть, тут есть одна категория, даже выше мистиков, которую Халиль Джебран совершенно забывает, — а возможно не осознает — категория мастеров, которыеявляютсямистиками.
Что касается их собственного роста, мистики достигли высочайшей вершины; но, похоже, это холодные души — они не заботятся о других, тех, кто ведет борьбу в темноте, в блужданиях и поиске и чья жизнь состоит только из страданий.
Мастер — это мистик, который знает: выразить истину очень трудно, но он делает все возможное — даже когда его распинают, побивают камнями, отравляют.
Я мог бы молчать — не было приказа полицейского комиссара: «Вам можно говорить в течение тридцати минут!» — но не вижу смысла. Если я не буду высказываться, если буду жить на земле, которая уже чересчур переполнена, уже битком набита... Если я увидел это, значит, это каждый способен увидеть.
Это естественно, что если вы потревожите кого-то во сне, он обязательно рассердится. Поэтому, что бы ни происходило со мной — всевозможные беспокойства от религий, от правительств, от полицейских офицеров, от обычных идиотов всех религий, — я не обвиняю их. Это на моей собственной ответственности.
То, что они делают, просто показывает их раздражение: «Мы спали так тихо, быть может, мы видели прекрасный сон, голую девушку из журнала «Плэйбой», а этот человек приходит и начинает будить нас».
Днем люди не позволяют себе... Даже журналы «Плэйбой» или журналы «Плэйгерл» и порнография такого типа продается из-под прилавка, потому что стыдно даже продавцу, стыдно покупателю, и каждый стоящий рядом может разнести новость, что такой-то профессор, такой-то доктор, такой-то инженер покупал порнографический журнал. И они прячут все те журналы в свои Библии, в свои Бхагавадгиты, в свои Рамаяны — чтобы дома никто не знал, ведь никто не касается этих книг. Библии, Гиты, Кораны... — никто к этим книгам не прикасается.
Случилось так. Человек, который обычно продавал энциклопедии, постучался в дверь. Женщина открыла дверь дома и сразу сказала: «У нас очень хорошая энциклопедия. Видите — вон там, на столе, так что, пожалуйста, не беспокойте нас больше».
Человек взглянул на стол и сказал: «Это не энциклопедия, это Святая Библия».
Женщина спросила: «Вы, похоже, волшебник. Так издалека, как вы увидели, что это Святая Библия?»
Он сказал: «Пыль на ней — достаточное доказательство, что никто никогда не касается ее».
Это неприкасаемые книги; все ваши святые книги неприкасаемы. Они просто собирают пыль.
Так что если вы тревожите чей-то сон, естественно, спящий рассердится; одним словом, у меня нет недовольства, против кого бы то ни было. Просто время от времени я думаю: не лучше ли было бы не связываться с этим безумным человечеством? Но теперь уже слишком поздно. Теперь я намерен говорить все жестче и жестче и задевать возможно больше людей.
Я попросил моего юрисконсульта, Татхагата, который сейчас тут: «Добудь для меня разрешение идти прямо в суды и бороться по делам». Зачем беспокоить адвокатов и разбазаривать деньги? Я могу бороться гораздо лучше сам.