И у Альмустафы есть действительно замечательное прозрение, когда он говорит, что этоот глаз порочности.Кто же порочен? — люди, которые подавили свое естество, которые подавили свои сексуальные желания. Они могут окунаться в Ганг, сколько хотят — это лишь замутит Ганг, но их нечистота останется, потому что она не на теле, она глубоко в их умах.
Я слышал рассказ. Трое старых одиноких мужчин сидели на скамейке в саду — это был их обычай, они приходили сюда каждый день. Целый день не было чем заняться, и для них это было единственное удовольствие, единственное развлечение — спорить и пересказывать друг другу золотые воспоминания прошлого.
Однажды собрались все трое. Одному было семьдесят пять, другому восемьдесят пять, третьему девяносто пять. Самый молодой, семидесятипятилетний, сказал: «Я очень расстроен, очень опечален».
Оба старых приятеля попросили его: «Расскажи нам, что случилось».
Он сказал: «Мой дом навещала гостья, прекрасная женщина. Она принимала ванну, и я подглядывал через замочную скважину, а моя мать поймала меня на месте преступления. Вам не кажется, что это сильно опечалило бы и унизило кого угодно?» Оба старых приятеля рассмеялись. Они сказали: «Не расстраивайся. В детстве каждый делал так, и время от времени каждого ловили. Фактически, замочная скважина для этого и существует!»
Мужчина сказал: «Вы не понимаете. При чем тут детство, это произошло сегодня утром!»
Такое возможно, только если человек подавлял, подавлял и подавлял себя и никогда не был свободен; его нутро действительно порочно и грязно. Если бы он жил полной жизнью, он смог бы преодолеть все эти желания и быть абсолютно чистым.
С одной стороны, религии сделали людей порочными, грязными — загрязнили их умы. А с другой стороны, они обучали женщин быть скромными — «защита от порочности». Так что если старик приходит к вам домой — коснитесь его стоп, зовите его отцом, опустите к полу свои глаза. Это и есть защита.
Здоровому человеческому обществу не понадобится никакой защиты, потому что там не будет грязных стариков. Моим саньясинам не нужно никакой защиты, они живут радостно, благодарно, — и они преодолели — или преодолеют; они не будут скапливать всевозможную грязь, подавленные желания.
Второй старик ответил: «Чепуха. Вы всегда приносите третьесортные истории. То, что произошло со мной, более унизительно. Вот уже три дня я не занимаюсь любовью со своей женой, и каждый раз как я пробую, она говорит: «У меня болит голова».
Самый старший начал смеяться. Он сказал: «Сначала расскажи этому мальчику, что ты подразумеваешь под любовью, ведь он не знает твоего секрета».
Тот сказал: «Секрета нет, моя любовь состоит в том, что каждую ночь, прежде чем идти спать, я беру руку своей жены и глажу ее три раза. Но уже три дня она не позволяет — это обидно».
И оба спросили самого старого приятеля: «У тебя есть что рассказать?»
«Вот я — на самом деле в беде, — сказал тот. — Этим утром, когда я начал заниматься любовью со своей женой, она сказала: "Ты идиот! Что ты делаешь!"»
Я ответил: «То же самое, что я делал уже почти целое столетие: я занимаюсь любовью».
Она сказала: «В третий раз за эту ночь ты занимаешься любовью. Дашь ты мне спать или нет?»
«Третий раз, — сказал я. — Это значит, что я лишился памяти!»