Дзен нужно переживать сам по себе. Контекст не требуется.
Наоборот, Алан Уотс говорит снова: «Дзен мог бы быть очень опасным лекарством, в социальном, контексте, где конвенция ослаблена, или в другой крайности, где дух, открытый восстанию против конвенции, готов эксплуатировать дзен для разрушительных целей».
Как я говорил вам уже, Алан Уотс остается хри¬стианином. И с христианской точки зрения он продолжает размышлять о дзен: «Каковы будут его последствия, если социальный уклад очень слаб в каком-то месте? Дзен может быть разрушительным».
Он боится. Сначала социальный уклад должен быть укреплен. Дзен, согласно ему, для очень зрелых людей, иначе он может привести к распущенности. Но это его соб¬ственный страх; он сам стал распущенной личностью.
Это не верно. Если дзен освобождает вас, вы не можете впасть в безответственность; это невозможно, даже если ваш социальный уклад слаб, не силен достаточно. Он беспокоится, что это может быть «опасным лекарством в социальном контексте, где конвенция ослаблена». Нет, это вообще не лекарство. И, во-вторых, там, где конвенция ослаблена, для дзен легче цвести. Это прочная конвенция преграждает путь дзен.
Он, к тому же, опасается: «в другой крайности, где дух, открытый восстанию против конвенции, готов эксплуатировать дзен для разрушительных целей».
Нет возможности эксплуатировать дзен, потому что дзен не только восстание, по сути, это молчание, по сути, это безмолвие. В сущности, это раскрытие вашего сознания. В этом раскрытии вашей скрытой, дремлющей сути будды, нет риска, что вы станете, опасны для общества, что вы можете стать проклятием общества. Это невозможно просто потому, что дзен умиротворяет вас, успокаивает вас.
Это совсем другая революция. Алан УОТС не может размышлять об этом. Его беспокоит, что коммунист, который против общества, может воспользоваться дзен, но восполь¬зоваться дзен нелегко. Коммунист, изучая дзен, будет стано¬виться тихим; его революция будет становиться ответ¬ственной, у нее будет больше измерений и больше це¬лостности, и в обществе прибавится блаженства. Дзен невоз¬можно эксплуатировать никаким путем.
Но страх — это то, что от христианина. Все религии будут бояться одним и тем же образом. Но дзен, где бы он ни существовал, всегда приносил мир, любовь, радость. Чего нельзя сказать о христианстве, хоть Иисус и говорит о любви.
Я сказал Анандо, который сидел рядом со мной, когда мы смотрели фильм про Иисуса, где он говорит: «Не думайте, что я принес покой миру, я принес меч»… Этим мечом воспользовалось христианство. Христиане убили боль¬ше людей, чем любая другая религия. И Алан УОТС, кажется, не осознает преступлений христианства. Дзен ни в единой ситуации не был проклятием для человека. Он всегда был благословением, потому что он исходит от вашего блажен¬ства, он исходит от вашего смеха.
Он приводит меня к моменту Сардара Гурудаяла Сингха…
Два часа ночи, воскресенье, маленький греческий ос¬тров Крит. Рядом с доктором Сиффолисом раздается звонок.