Сахаджо говорит: "Прячь это от мира, точно как любовники хотят уединения в любви. Они не хотят толпы. Если есть двое любовников и входит кто-то третий, ритм любви нарушен. Присутствие третьего человека становится препятствием. В присутствии третьего человека нельзя сказать ничего личного и интимного, третий человек сделает все плоским. Нужны только двое - и когда двое в глубокой любви, остается лишь один. Как могут оставаться двое? В этом единстве, ничего не говоря, они делятся любовью. В толпе, даже если ты будешь кричать, любовью нельзя поделиться.
Психологи заметили, что люди часто говорят: "Я тебя люблю, я так тебя люблю" - остерегайся их, они обманывают тебя. Можно ли выразить любовь, сказав это? Если она есть, ее можно узнать; если ее нет, человеку приходится говорить о ней. Муж говорит жене: "Я тебя люблю, я не смог бы прожить без тебя и мгновения", но внутри он думает прямо противоположное: "Когда я освобожусь от этой женщины?" Он говорит: "Я не смогу жить без тебя", хотя, когда жены рядом нет, ты видишь, что он счастлив. Когда жена возвращается, все идет не так. И жены постоянно говорят: "Я доверяю тебе, я отдаюсь тебе..."
Однажды на рынке я увидел Муллу Насреддина. Какой-то человек пытался продать ему ножи. Он сказал:
- Насреддин, даже если тебе они не нужны больше ни для чего, ими ты сможешь распечатывать письма и конверты.
Насреддин сказал:
- Тогда они мне не понадобятся. Мои письма приходят распечатанными - я женат.
Доверяет ли жена мужу достаточно, чтобы отдавать ему письма нераспечатанными? Нет, она открывает и читает их. И она говорит, что доверяет ему, что он для нее бог, но не доверяет ему даже настолько. Преданность, доверие, любовь - все это стало только словами, показухой. Мы говорим одно, а делаем что-то совершенно другое.
Вы сделали это и с Богом. Ваше поклонение и ваши молитвы тоже стали показухой. Когда в храме много людей, посмотри, как человек, который молится, начнет притворяться более опьяненным. Он начнет прыгать вокруг. Если он один, если рядом никого нет - только тогда он говорит Богу: "До свиданья. Позволь мне пойти домой. Какой смысл молиться? Сегодня никто не пришел смотреть".
Молитва - это очень частное дело. Нет ничего более личного, чем молитва. Она глубже глубочайшей любви. Это сердце любви, душа любви.
Именно поэтому Сахаджо права, когда говорит:помни Бога так, чтобы об этом знали лишь ты и Бог. Или знаешь только ты, или, еще лучше, знает только Бог. Это поразительное мгновение.Чтобы об этом знали лишь ты и Бог... Самое большее, ты знаешь это. Даже это своего рода беспомощность, потому что, когда любовь возникает у тебя внутри, ты узнаешь ее. Но даже лучше, если ты об этом сам не знаешь и знает только Бог - если только Бог знает, этого достаточно.
Ты тоже часть мира. То, кто ты - твоя личность, твое эго, - это тоже часть мира. Нет необходимости в том, чтобы эго знало. Это последнее, высочайшее: пусть знает только Бог. Тебе не нужно вовлекать больше никого. И когда знает Бог, чудесный философский камень нужно прятать. Его нужно прятать так, чтобы никто о нем не знал - хотя люди его и заметят.
Теперь я скажу последнее. Те, кто хочет показать это другим, обнаружат в конце концов: люди могут увидеть, что все это только показуха. Ты слеп, и хочешь показать людям, что у тебя есть глаза? Сколько ты сможешь поддерживать эту видимость?
Мулла Насреддин влюбился в одну женщину. С ним все было в порядке за исключением того, что он плохо видел. И он спросил окулиста: