И посмотрите на деревья, когда на них нет цветов, когда цветы никогда не появляются: это — печаль, поселившаяся на дереве. Оно не может смеяться, оно не может петь, оно не может танцевать. Чтобы танцевать, нужны цветы. Как вы можете танцевать? Даже если я говорю вам "танцуйте!", как вы можете танцевать? Ведь танец — это переливающееся через край наслаждение, так что каждая клеточка тела начинает танцевать, вы становитесь танцующим космосом. Как вы сможете это? Энергия не течет, никакая энергия не течет к вам.
Вы кое-как несете себя, тащите себя. Как вы можете танцевать? Цветы появляются тогда, когда дерево имеет в себе так много, что оно может давать. Цветы — это дар, они то, чем делятся. Дерево говорит всей вселенной: "У меня больше, чем мне нужно". Это — песня. Дерево говорит: "Теперь я иду в мир роскоши, мои нужды удовлетворены". Дерево имеет больше, чем ему нужно, и тогда происходит цветение.
Но вы неудовлетворены, у вас нет даже того, что вам нужно. Как вы можете танцевать? Как вы можете петь? Как вы можете медитировать? Медитация — это окончательное цветение, экстаз, который приходит только тогда, когда вы изливаетесь потоком, когда у вас так много энергии, что вы не можете сидеть, вы можете только танцевать; у вас так много энергии, что вы не можете делать ничего, кроме как делиться и приглашать гостей разделить с вами вашу энергию и наслаждение, ваше пение и ваш танец.
Случилось так, что ко мне пришел один из моих университетских учителей. Он сказал: "Вы должны помнить, что я был вашим учителем". И я сказал ему: "Да, я помню, как я мог бы забыть? Ведь это благодаря вам я тот, кто я есть. Со мной вы не добились успеха. Вы пытались, и я всегда буду благодарен вам за то, что вы потерпели неудачу и не смогли добиться успеха".
Он действительно любил меня и любыми способами пытался принудить меня к жизни в академическом мире. Он настолько любил меня и настолько обо мне заботился, что когда бывали экзамены, он утром приезжал за мной на машине и забирал в экзаменационный зал. так как всегда боялся, что я могу не прийти или что я могу медитировать. Перед экзаменами он приходил и говорил мне: "Читай это. читай это, читай это". Это давало всходы, так как я — книжный червь. И вновь и вновь он напоминал мне: "Прочел ли ты это или то?" И он хорошо знал, что я — бумажный червь и что это дает всходы. Он всегда боялся, что я его не слушаю.
Он любил меня, ваши родители вас тоже любят, ваши учителя тоже вас любят, но они бессознательны, они не знают, что делают. Хотя они любят вас. что-то происходит не так. и это что-то в том, что они пытаются дать вам нечто в соответствии с ними самими.
Он хотел, чтобы я стал великим университетским профессором в каком-нибудь великом университете, главой отдела или деканом, или вице-канцлером. Он представлял себе это всё, а я смеялся всегда и спрашивал его: "Чего я при этом добьюсь? Чего добились вы? Вы глава отдела, декан со столькими степенями, и почетный доктор литературы, и это, и то, — чего вы достигли?" А он улыбался со значением и говорил: "Просто ждите и делайте то, что я говорю". Потому что от этого вопроса "чего вы добились?" он всегда чувствовал себя немного сбитым с толку, в замешательстве. Что он мог сказать? Он не достиг ничего, и теперь его смерть была близка. Он хотел, чтобы его амбиции реализовались через меня, он хотел, чтобы я понес его амбиции.