Первое предложение, которое я прочёл в аннотации, было: «Это третий канон мысли, и их всего три. Первый — Аристотеля; второй — Бэкона; третий — мой». Я был так заинтригован вызовом Успенского, когда он говорит: «Третье существовало ещё до первого». Это предложение совершило настоящий пожар в моём сердце.
Я отдал продавцу всё моё месячное жалование. Вы не в состоянии понять — из-за этого я целый месяц был вынужден почти голодать. Но это того стоило. Я помню тот прекрасный месяц: никакой еды, никакой новой одежды, нет даже крова! Потому что я не платил арендную плату и меня изгнали из моей маленькой комнаты. Но я был счастлив с «TERTIUM ORGANUM» под небом. Я читал эту книгу под уличной лампой — это уже признание, — я жил этой книгой. Она так красива, тем более сейчас, когда мне известно, что написавший её человек не имел представления о предмете. Как он мог управлять этим после? Это должна была быть скрытая работа бога, что-то из запредельного. Я не могу противиться и не упомянуть имя, которое имели в ходу суфии; они называют это ″кхидр″. Кхидр — это сила, руководящая теми, кому нужно руководство.
«TERTIUM ORGANUM» — вторая книга.
Третья: «Гита Говинда» — песнь Бога. Эта книга написана поэтом, очень осуждаемым в Индии, но его книга «Гита Говинда», его песня Бога, — в ней он много говорит о любви. Индийцы были всегда настолько против любви, что они так и не оценили этой великой работы.
«Гита Говинда» — это то, что может быть спето. Что можно сказать о ней?. Это песня Баула, песня сумашедшего. Если вы танцуете и поёте её, вы поймёте её, другого пути нет.
Я не упоминаю имя человека, написавшего её. Это важно. ″Икс″, ″уай″, ″зет″… не то чтобы я не знаю его имени, но я не стану упоминать его по простой причине — он не принадлежит к миру будд. Но всё же он оказал большую услугу.
Четвёртая… Будте терпеливы — потому что я собираюсь доукомплектовать список до десяти. Я не умею считать больше этого. Почему десять? Потому что у меня десять пальцев. Именно так число десять и пришло в существование: десять пальцев. Человек начинал считать по пальцам, вот почему десять базовое число.
Четыре: Кундкунда, «Самайасар». Я никогда не говорил о ней. Я принимал решение множество раз, но всегда оставлял эту идею. Это одна из величайших книг, созданных Джайнами, но она очень математична; вот почему я пропускал её. Я люблю поэзию. Если бы это было поэтично, я бы говорил об этом. Я говорил даже о непросветлённых поэтах, но не о просветлённых математиках и логиках. Математика так суха. А логика — это пустыня.
Возможно, он сейчас где-то неподалёку среди моих санньясинов… но он не может быть здесь. Кундкунда был просветлённым мастером, он не может быть рождён снова. Его книга красива, я могу сказать, даже более чем. Я не буду говорить что-то большее, потому что она математична… Математика тоже имеет свою прелесть, свой ритм — за это я ценю её. У неё есть своя правда, но она очень ограничена и очень… правосторонняя.