А теперь взгляните на абсурдность всего этого. Суфий и не подумает беспокоиться о том, чтобы стать придворным царя. Он будет этого избегать Он будет этого избегать любыми путями — даже если о нем хлопочет сам царь — ибо царский дворец — самое пагубное место, самое уродливое место, самое нездоровое из всех мест. Это ад!
Я слышал:
Один видный политический деятель умер и отправился в великую обитель вечного отдыха. Но когда он туда прибыл, то был удивлен поразительным сходством этого места с тем, что осталось дома. «Боже мой, — сказал он какому-то человеку который находился рядом с ним, — никогда не предполагал, что рай может быть так похож на Нью-Дели!»
«Господин, — ответил тот человек, — мне очень жаль, но это не рай...»
Ваши столицы больше всего напоминают ад. Ваши парламенты куда более сумасшедшие, чем любой сумасшедший дом.
Зачем суфий стал бы печься о том, чтобы быть при дворе? Но этот человек, отец, сказал царю:
«Великий Махмуд,—произнес Искандар, — этот юноша, мой старший и самый умный сын, прошел особое обучение методами суфиев».
Ведь это совсем не обучение! Быть суфием — это не обучение. Это внезапный проблеск... рык льва. Это не обучение, не постепенный процесс, не выучивание. Теккия — суфийская школа — на самом деле, не является школой в обычном смысле этого слова, ибо обучение — это не обучение, а разучение.
Когда вы приходите к суфийскому Мастеру, он учит вас разучиваться. Он очищает вашу доску. Он стирает с нее все, что там понаписано. Он делает вас чистыми. И возникает сильный страх!
Недавно вечером здесь была Радха. Несколько дней назад ее охватил сильный страх, так как она увидела прямо перед собой бездну, как будто она стоит у обрыва, и ум покидает ее. В голове роились тысячи мыслей, но они отходили все дальше, дальше и дальше.
Человека одолевает мучительный страх, ведь он так долго жил с этими мыслями. И с этими мыслями было так комфортно. А когда их нет, то у вас возникает вдруг такое чувство, что вас больше нет. Они образуют вашу тождественность. Радха очень испугалась — так испугалась, что у нее вдруг возник жар. Этот жар не имел никакого отношения к телу. То был не физический жар: то был духовный жар. Из-за этого страха ее начала бить сильная лихорадка.
Это мгновение приходит к каждому ученику. Рано или поздно Мастер подводит вас к краю бездны, где ум ваш просто исчезает, и вы уже покинуты в состоянии не-ума. Это не обучение: на самом деле, это разучение. Это не выучивание — это разучивание.
Суфийский Мастер помогает вам становиться не более осведомленными — он помогает вам стать абсолютно невинными, невежественными. Да, невежественными. Он устраняет из вашей головы весь багаж.
Но отец сказал императору:
«Великий Махмуд, — произнес Искандар, — этот юноша, мой старший и самый умный сын, прошел особое обучение методами суфиев, с тем, чтобы занять достойное место при дворе вашего величества...»