Через десять минут миссис Ринкельштейн вернулась: «Посмотрите, какую дрянь вы мне продали!» — кричала она. — «Этот веер сломался».

«В самом деле?» — спросил Леви. — «А как вы им пользовались?»

«Как я им пользовалась?» — разозлилась миссис Ринкелыптейн. — «Как пользуются веером? Я держала его в руке и махала им перед лицом туда-сюда. Вы что, никогда не пользовались веером?»

«О, нет, что Вы!» — оправдывался Леви — «Но пятицентовый веер вы должны держать вот так в обеих руках и махать перед ним туда-сюда своей головой».

Священники всегда правы. Если что-то не так, то это у вас. Но я хочу вам сказать это не у человека, а у священников все не так. У человека вообще нет ничего, что было бы не так. Это стоит провозгласить с крыш домов: человек именно такой, каким он должен быть. А если что-то и кажется не так, то это исключительно из-за той чепухи, которую втолковывали священники.

Людям втолковывалась неудобоваримая бессмыслица. А им нужна настоящая религия, которая бы их изменяла, которая бы их питала, которая бы делала их более осознающими. Им не нужны христианство, индуизм, ислам. Им нужна подлинная жизнь и пути к ней ведущие — не те, которые соответствуют кому-то другому, а те, которые соответствуют их подлинной природе. Им нужна свобода, им нужна спонтанность.

Выбросьте из своей головы всякий идеализм, выбросьте из своей головы всякие концепции совершенства. Будьте естественными. Будьте обыкновенными, и вы познаете Бога. Ибо лишь будучи обыкновенными, вы становитесь самыми необыкновенными.

Мастера нет, а психотерапевт есть. Мастер — это полый бамбук, только канал, по которому может снизойти божественное. Он не предоставлен самому себе. Ему нечего говорить, нечего делать — но через него случается многое. И только через него. Сам он не делает этого. Он является только наблюдателем. Он позволяет этому быть, он не препятствует этому. Он сотрудничает с этим, но не является его создателем. Он только средство передачи.

Психотерапевт есть. Он тот, кто делает, он хорошо осведомлен. В его распоряжении все знания, весь опыт. Он не полый бамбук, он не отсутствие. Поэтому через него не может случиться многого. Он способен выполнять лишь поденную работу; немного отполировать то здесь, то там, слегка побелить, чуть подогнать — и все. Работа его банальна. Работа человека неизбежно остается банальной. Один лишь Бог велик И огромно лишь то, что исходит от Бога.

Все что делает человек, неизбежно остается мелким, ничтожным — фактически незначительным или стоминутным. Но когда нисходит Бог, в ваше бытие проникает что-то вечное.

У психотерапевта есть знания об уме и о функционировании ума. А между тем человек в своем глубочайшем ядре это вообще не ум. Вот в чем проблема. Болезнь человека это не только болезнь ума — это духовная, метафизическая, экзистенциальная болезнь.