Патанджали сначала говорил о ниродхе паринам с тем, чтобы смотреть в промежуток между двумя мыслями. Если вы продолжаете смотреть, то мысли неожиданно стихают, пропадает рассеянность, медленно. Это, как если бы шел кто-то, с увлекаемыми быками повозками, и они переходили бы горный ручей, и вот из-за проехавших колес и из-за людей, к поверхности воды поднялось бы много мути. Весь ручей, который всего несколько секунд назад был таким кристально чистым, теперь совершенно грязный, мутный. Но затем и повозки, и люди ушли, а ручей продолжает течь; мало-помалу, со временем муть снова оседает на дно, ручей снова становится кристально чистым.
Когда вы смотрите в промежутки, толпа ваших мыслей, которая так сильно возмутила ваше существо, потихоньку уходит, все дальше и дальше, и начинает успокаиваться ваш внутренний поток сознания. Это то, что Патанджали называет самадхи паринам, внутренним перевоплощением: «...это постепенное уменьшение рассеянности при одновременном росте центрированности». Здесь две части. С одной стороны, рассеянность уменьшается, с другой стороны, возникает центрированность.
Когда вы слишком полны мыслей, вы — не один человек. Вы — не одно сознание; вы — почти толпа, масса. Когда есть мысли и ваш gestalt — «смотреть на мысли», то вы разделены; вы разделены на столько частей, сколько мыслей в вашем уме. Каждая мысль становится разделением вашего естества. Вы становитесь полидуховным; вы не унидуховны. Вы — не одно, вы становитесь многими, поскольку каждая мысль несет часть вас и разделяет вас, и эти мысли бегут во всех направлениях. Вы почти сходите с ума.
Была такая история.
Один старый шотландский проводник вернулся из поездки на моховые болота, где новый священник охотился на тетеревов, и устало опустился в кресло у камина.
— Вот тебе чашка горячего чая, Ангус, — сказала ему жена. — Хороший ли стрелок новый священник?
Старик немного подымил трубкой, а потом ответил:
— Ох, стрелок-то он замечательный, но вот что по-настоящему удивительно, так это то, как господь защищает птиц во время стрельбы.
Вы бьете мимо цели потому, что не центрированы. Вы упускаете все, чего вы хотите, потому что вы не центрированы. Вся беда человека в том, что он бежит одновременно во многих направлениях, совершенно нерешительный, колеблющийся, не знающий, куда идет, не ведающий, что делает.
Как-то у двери к психоаналитику повстречались два политика. Один выходил, а другой, тот, что входил, спросил:
— Вы входите или выходите? Тот, что выходил, ответил:
— Эх, если бы я хорошо знал, выхожу я или вхожу, то меня бы здесь не было.
Никто не знает, выходит он или входит. Куда вы идете? Чего вы ищите?
Вы продолжаете упускать, потому что ваша цель постоянно меняется. Это поток. Вокруг вас тысяча и одна цель, и вы — тысяча и одно, толпа; толпа стреляет в толпу целей. Вся жизнь оказывается пустой.
«Самадхи паринам, внутреннее преображение, — это постепенное уменьшение рассеянности при одновременном росте центрированности». В то время как исчезают мысли (мысли — это разрушения), возникает центрированность. Вы становитесь единым. Поток сознания течет в каком-то одном направлении, он становится направленным. Теперь у него есть направление. Он может достичь; он может стать осуществлением.
Экаграта паринам, преображение центрированности,—это состояние ума, при котором уходящий объект ума в следующий миг замещается абсолютно сходным объектом.