Медитация — не природное явление. Сексуальный оргазм —естественноеявление, но все общества препятствуют своим детям испытать его. Никто о нем ничего не говорит. Это стратегия, очень опасная стратегия, преступление против всего человечества, поскольку дети, лишенные сексуального оргазма, никогда не смогут почувствовать стремление к медитации; или их стремление будет очень слабеньким, они ничем не рискнут для него.
Так что к двадцати одному году секс достигает своей вершины, если он дозволен, как он был дозволен в жизни Гаутамы Будды. Ему отдали всех прекрасных девушек царства; он был окружен всеми этими прекрасными девушками; он познал опыт глубокого оргазма.
Затем, с двадцати одного до двадцати восьми, следующие семь лет, человек ищет, потому что сексуальный оргазм биологичен. Вскоре вы потеряете эту энергию и не сможете иметь оргазм. А во-вторых, он зависит от кого-то еще, от женщины, мужчины; это разрушает вашу свободу, это слишком дорого стоит. Поэтому, если человек растет совершенно естественно — если ему позволяют расти естественно — с двадцати одного до двадцати восьми он будет искать пути и средства превзойти физиологию, биологию и все же сохранить способность двигаться в глубочайшие оргазмические переживания.
С двадцати восьми до тридцати пяти все эти люди - Гаутама Будда, Заратустра, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Иисус - все они переходили на более высокие уровни бытия. И просто для того, чтобы их не беспокоили, чтобы люди им не мешали, чтобы не отвлекаться, они уходили в горы — в одиночество. Мне представляется, что это не было направлено против жизни — они просто искали тихое место, где бы их ничто не отвлекало, и они могли бы найти величайшие оргазмические переживания, которые Уильям Джеймс назвал «океаническим оргазмом», когда вы полностью исчезаете в океане существования — так же, как росинка, соскользнувшая с лепестка лотоса в океан.
Так что тридцать лет — не простая случайность. Годы между, двадцатью восемью и тридцатью пятью все великие искатели провели в поисках. Это период поиска, исследования — поиска того, что относится не к телу, но к духу.
Здесь наслаждался он духом своим и одиночеством и не утомлялся счастьем этим целых десять лет.Десять лет он провел в горах. Его одиночество, тишина, мир становились все глубже и глубже, и он был полон блаженства; хотя он был один, он не уставал от этого.
Но наконец, преобразилось сердце его, и однажды утром, поднявшись с зарей, встал он перед солнцем и так обратился к нему...Именно здесь Заратустра начинает новый путь. Махавира остался в своем одиночестве. Будда остался в своем одиночестве, а люди, которые наблюдали, увидели, что нечто произошло, нечто превышающее их разумение. Эти люди преобразились; они стали сияющими; они излучали радость; у них было некое благоухание; они познали нечто; их глаза приобрели глубину, которой не было в них раньше; и в их лицах появилось совершенно новое изящество.
Произошла очень тонкая подмена: те, кто это наблюдали, подумали, что, поскольку эти люди ушли в горы, они отреклись от жизни; и поэтому отречение от жизни стало фундаментом всех религий.
Но они не отрекались от жизни.