Люди воруют под прикрытием софистики. Люди убивают под прикрытием красивых слов. Адольф Гитлер убил шесть миллионов евреев и убедил одну из самых интеллигентных стран в мире... Историки не смогли бы поверить, что страна, родившая Эммануила Канта, Гегеля, Фейербаха, Карла Маркса, Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна, поверит какому-то чокнутому Адольфу Гитлеру, что "В нашем падении, в падении Германии и в нашем поражении в Первой мировой войне виноваты евреи". Здесь нет никакой связи. Было бы столь же логично, если бы он сказал: "В падении Германии, в поражении Германии виноваты велосипеды — давайте уничтожим все велосипеды!" Это было бы так же нелепо, как уничтожение евреев. А он убедил народ одной из самых интеллигентных стран.
Кажется, нашей разумности недостаточно, чтобы защитить нас от идиотов, фанатиков, от всяких сумасшедших. Достаточно любой мелочи, и мы готовы убивать друг друга — ради прекрасных слов, красивых названий. Сейчас Россия готовится уничтожить весь мир во имя коммунизма. Интересно, задумывались ли когда-нибудь эти люди или нет: если в мире не останется людей, на что нужен коммунизм? Кого вы осчастливите им? Мертвые тела?
Конечно, все мертвые равны; они все коммунисты. Мертвое тело могло принадлежать богатейшему человеку или нищему — это безразлично, труп есть труп. Смерть — великий уравнитель. Наверное, Россия старается сделать эту планету планетой коммунизма — большой могилой.
А Америка готовится... во имя демократии, во имя свободы слова — прекрасные слова, чтобы одурачивать людей, обманывать людей. Они нагромождают склады ядерного оружия, и никто не спросит их: "Все это оружие, накопленное вами, может, по меньшей мере, семь раз разрушить планету. Кого вы осчастливите демократией?"
Я не думаю, чтобы трупам понадобилась свобода слова. Во-первых, им нечего сказать. Но ни Америка, ни Россия не собираются слушать никаких доводов. А если вы попытаетесь, вы подвергнете себя опасности.
Меня арестовали в Америке совершенно без всяких причин — без всякого ордера на арест, потому что нельзя получить ордер на арест без всяких причин. Они не могли даже на словах объяснить мне, почему, по какой причине они арестовали меня. Все, что они смогли мне предъявить — это двенадцать заряженных револьверов. Это были их аргументы — очень примитивные и совершенно бесчеловечные. Я сказал им:
— Я хочу связаться с моим адвокатом, потому что это странно. Это противоречит конституции,вашейконституции. Вы не можете арестовать меня без ордера. Я хочу, чтобы мой адвокат приехал и разобрался в этом.
Они не разрешили мне сообщить адвокату. Наоборот, они сказали:
— Ваш адвокат найдется сам. Я спросил:
— Как он сможет найтись? Вы сообщили ему? Вы знаете, кто мой адвокат? Но они ответили:
— Мы ничего не знаем. Это приказ сверху, из Вашингтона.
И они заставили меня признать, что я совершил два преступления. Я никогда не думал, что правительство шантажирует невинных граждан.
Но они так шантажировали... они не могли сказать это мне, они сказали моим адвокатам. Адвокат правительства сказал:
— Если вы хотите сохранить Бхагвану жизнь, просто признайте любые два преступления. Вот список. Там было тридцать пять преступлений, которые я совершил.
Я не выходил из своей комнаты; три с половиной года я провел в безмолвии, но они умудрились написать список из тридцати пяти преступлений, которые я совершил. Они сказали моим адвокатам:
— И мы, и вы знаем, что он не совершил никакого преступления. Но это дело Соединенных Штатов Америки против Бхагвана Шри Раджниша. Мы не допустим, чтобы один человек выиграл дело против всей великой американской нации. Мы знаем, что он не совершал никаких преступлений.