Никто не знает, каким был ее вопрос; никто не знает, как найти ответ на вопрос, которого вы не знаете. Но эта ситуация очень значительна. Возможно... это очень часто происходит с людьми, умирающими сознательно: в момент смерти они вспоминают самое раннее детство. Они уходят из жизни и вспоминают время, когда пришли в нее.
Я раздумывал над этим странным диалогом между Гертрудой Штайн и ее друзьями. Кое-что мне стало ясно. Она спрашивает: "Каков ответ?" — потому что каждому ребенку дается ответ. Это первый опыт каждого ребенка. Никто не спрашивает у них: "Каков вопрос?" Никого не интересует, что ребенок не задавал вопроса. Люди постоянно пичкают ребенка ответами, а он настолько невинен и доверчив, что принимает эти ответы.
Возможно, она вспомнила эти первые мгновения, когда кто-то дал ей ответ, хотя она не задавала вопрос, и с тех пор она хранит этот ответ. Но в момент смерти вы должны оставить все, что узнали за свою жизнь; вы снова должны стать ребенком.
Но поскольку друзья настаивали: "Мы должны знать вопрос, только тогда сможем ответить", — она сказала:
— "Хорошо. Тогда скажите мне, каков вопрос", — потому что у ребенка нет вопросов. А мы так спешим воспитать детей, что нисколько не беспокоимся, есть у них вопросы или нет.
Маленький мальчик спросил отца:
— Папа, скажи мне одну вещь: откуда я?
Отец слегка смутился, потому что ему предстояло изложить всю историю полового размножения. Однако он собрался с духом — ведь именно это говорят современные специалисты: детям следует рассказывать об этом; все психологи согласны в том, что ребенку следует рассказать об этом, когда он спросит. Так что он отложил все дела и поведал сыну обо всех тех упражнениях, который проделал вместе с его матерью, и про то, как через девять месяцев жизни в ее утробе мальчик появился на свет.
Ребенок посмотрел на отца как на психа и сказал:
— Пап, что за бред ты несешь? Мой вопрос был очень прост. Мой дружок Джонни сказал мне, что он из Нью-Джерси. Я хотел узнать, откуда я. Ты теряешь свое время и мое тоже, и говоришь мне какие-то глупости.
Мы так спешим дать детям ответы, что никогда не вникаем поглубже в их вопросы. Есть ли вообще какие-то вопросы или нет? Терпеливой матери или отцу следует подождать. Но нет, ребенок рождается, и его тут же надо крестить как христианина. Это означает, что вы даете ему все ответы, имеющиеся в христианстве. Или нужно совершить ему обрезание, и тогда вы даете ему все ответы, имеющиеся в иудаизме. Или нужно инициировать его в индуизм, буддизм или мусульманство, у всех есть свои обряды. Но это начало ответов.
Никто не спрашивает ребенка. И это даже не время для вопросов, ведь ребенок не может ничего ответить — он совсем новичок, он только что появился на свет. Он не умеет говорить; он ничего не знает о мире. Его не интересует, кто создал мир. У него нет никакого представления: "Что за Бога вы имеете в виду?"