Но помни об одном качестве: оно знает только начало, оно не знает конца. Все, что приходит и уходит, просто иллюзорно; это всего лишь промежуток, так как ты устаешь.
Нискрия тоже устает, а когда человек устает, он думает: «Надо быть любящим, надо быть миролюбивым». Так что на час или два появляется любовь, но она не длится долго; какой-нибудь пустяк, что угодно, — и начинается ссора. И через день вы готовы расстаться. Только посмотри, сколько раз за неделю вы решаете расстаться.
Ты не знаешь, что я удерживаю вас вместе. Нискрия — очень послушный последователь. Я говорю ему: «Нискрия, пусть все будет, как оно есть. Одна женщина абсолютно необходима для твоего просветления; просто оставайся...»
И то же самое верно и для тебя: он необходим для твоего просветления.
Расставшись — поскольку не будет ссор, страдания, боли — вы можете начать думать, что жизнь совершенно безмятежна, к чему еще просветление? И это не будет покоем, это будет покой кладбища.
Я же хочу, чтобы был покой сада, а не покой кладбища. Должны петь птицы, так как их пение углубляет покой. Должны цвести цветы, так как их краски, их ароматы делают покой живым — листва, зелень, все переполнено жизнью.
На кладбище тоже есть тишина и покой, так как все мертвы. Они ждут судного дня; тогда они выйдут из своих могил, и ты увидишь такую ссору, какой еще никогда не видела. Поскольку лежа в своих могилах, они, задавлены, то когда они выйдут... одни скелеты будут колошматить друг друга!
Ты увидишь эту сцену, судный день; никому не будет дела до того, кто кого колотит, — само нанесение ударов будет такой радостью. Столь многое подавлено — ведь кое-кто находился в могиле тысячи лёт. Только представь, что ты сама находишься в могиле тысячи лет, — сколько ярости должно накопиться в тебе! И все это выплеснется только за один день, за двадцать четыре часа. Больше времени не будет дано; возможно, Бог боится дать больше времени. Ибо, если дать вам больше времени, скандал никогда не кончится, он будет продолжаться вечно. Поэтому на него дается только двадцать четыре часа.
А за двадцать четыре часа в такой толпе ты не сможешь найти, где твой враг или где твой друг, где твой сосед. Поэтому не теряй времени — бей первых попавшихся! Кто-то, должно быть, бьет твоего друга, поэтому ты колотишь друга кого-то другого — это не имеет значения, тут главное — бить.
На кладбище покой есть. Если люди живут отдельно...
И именно так думают все религии; отречься от мира и удалиться в пещеры, там будет покой. Это будет покой кладбища, твоя пещера будет твоей могилой. Ибо там не будет никого, чтобы провоцировать тебя, оскорблять тебя. Находясь в одиночестве, что ты можешь делать, кроме как быть тихим? Но это не тот покой, который выходит за пределы понимания, это мертвенность, самоубийство.
Попытайся понять свое страдание. Живи им, погружайся в него на всю его глубину, найди причину, почему оно есть.
Пусть понимание будет твоей медитацией.
И попытайся понять также и свою удовлетворенность, свое счастье, и ты увидишь их поверхностность.
Как только ты узнаешь, что твое счастье поверхностно, а твое несчастье очень глубоко — это окажется в твоих руках, — ты сможешь изменить весь твой стиль сознания.