Когда люди не имеют работы и имеют достаточно денег, что им остается делать? Отсюда азартные игры, пьянство, употребление наркотиков, проституция... ведь у них нет никаких забот, каждый месяц они получают пособие. Деньги ни за что — деньги за то, что они молчат о том, что Америка принадлежит им, а люди, которых называют американцами, не американцы. Кто-то из Англии, кто-то из Италии, кто-то из Франции, кто-то из Голландии, кто-то из Германии, кто-то из Швейцарии — из всех европейских стран, но они не американцы. Они все иностранцы.
И мой первый конфликт с правительством возник из-за того, что я сказал именно то, что говорю сейчас вам: американский президент такой же иностранец, как и я. Единственная разница в том, что он здесь два или три поколения, он иностранец двухсотлетней давности, а я свежий.
А свежее всегда лучше, чем старое и гнилое.
Я сказал им: «Эта земля не принадлежит ни вам, ни нам. Мы купили зту землю, мы заплатили деньги, а вы захватывали земли, убивали людей. Вы — преступники.
Если кто-то и должен получить разрешение на проживание в Америке, так это вы — от американского президента до последнего американского нищего. И если вы действительно верны вашей конституции, если вы за демократию, за свободу, если вы искренни и честны, тогда верните эту страну индейцам. Она принадлежит им. А вы подайте заявление о предоставлении вам вида на жительство. Если вы им здесь нужны, тогда можете оставаться, а если нет — тогда отправляйтесь домой.
И вы убивали, вы захватывали землю, вы — преступники.
Мы же просто купили землю.
Вы иногда тоже покупали землю, но это было лишь прикрытием захвата. Например, Нью-Йорк — земля, на которой расположен Нью-Йорк, — был куплен за тридцать серебряных монет. Хороша сделка! Как вы думаете, индейцы пошли на нее по доброй воле или под дулами ружей?»
Конфликт начался потому, что я сказал: «Все вы находитесь в том же положении, что и люди моей общины. Мы приехали недавно, вы приехали немного раньше. Вы совершали всевозможные преступления, а мы просто купили землю. И вы могли бы купить эту землю, если бы предложили за нее больше денег, — это обычный бизнес».
Но американское правительство молчит об этом.
И Америка, должно быть, останется единственной страной в мире, где люди, такие как бедные индейцы, не могут восставать. Это такая хитрая стратегия — давать им деньги. Они думают: «Восставать? Ради чего? Мы получаем деньги, достаточно денег, не надо работать... можно наслаждаться жизнью, петь, танцевать, принимать наркотики. Никаких проблем — зачем нам революция?» Сама идея неприемлема для них. И все они — пьяницы, наркоманы. Они не в состоянии устроить революцию. Деньги убили их революцию, убили их дух.
Потому что я сказал это ясно...
И потому что земля, которую мы купили, когда-то принадлежала древнему индейскому племени, которое сейчас живет неподалеку в лесах... И еще в старые времена этому племени было дано пророчество, что придет человек с Востока со своими последователями, одетыми в красные одежды, и освободит их от рабства, навязанного им захватчиками.
Случайно мои люди носили красные одежды; случайно я прибыл с Востока. И индейцы стали приходить к нам и говорить: «Мы так долго ждали — мы слышали это пророчество из поколения в поколение». И правительство испугалось этого, но оно никогда не скажет о своих страхах.
Я мог бы поднять индейцев на восстание против американского правительства. Я мог бы вызвать революцию — этого они боялись. Они хотели как можно быстрее уничтожить меня и мою общину.